Крюк упал в реальность как в море - резко, без момента перехода, когда кажется, что все остальное исчезает, и важным становится только выплыть, выбраться, и потом уже разбираться с жизнью.
Он никогда не запоминал своих снов, разве что в детстве, но и об этом Джонс не смог бы сказать наверняка. Но теперь все было иначе. Он слушал голос, и этот голос, как путеводная золотая нить тянулся обратно в зыбкость сна. Он видел эту нить. и помнил все - и сон, и владыку иной реальности, и Милу.
Потом от голоса осталось только эхо, нить медленно растаяла, и Крюк открыл глаза.
Вокруг была реальность.
Неверленд.
И призрачная надежда впереди.
- Нет! - закричал Крюк, прежде, чем окончательно прийти в себя.
Потом он обвел тяжелым взглядом несчастных, которые вытащили его из сна в самый неподходящий момент. Что там сказал на прощание голос? “Не злись на них”? Конечно, они же всего лишь помешали ему узнать, как можно вернуть Милу.
...он так и не узнал, из-за чего его разбудили. Крюк был в ярости, он кричал, злился, грозил пустить часть команды на прикорм русалкам и сетовал, что время децимации прошло. Когда он выпустил пар и наконец-то опять остался один, то сделал два открытия - что он до сих пор помнит каждый миг своего сна и что заснуть по собственной воле практически невозможно. Особенно если тебе есть, над чем подумать.
Мысли сначала нападали по одиночке, потом сбивались в кучу, а под конец и вовсе построились свиньей и нанесли сокрушительный удар по попыткам капитана забыться сном.
О каком источнике говорил владыка сна? И о каком странном мире говорил - куда можно попасть, только путешествуя по чужим снам? Чьи это владения и нет ли других путей, ведущих туда? С кем ему придется разделить этот путь? он сказал “не сейчас”, но когда же? Сколько придется ждать? Крюк и так ждал слишком долго, теперь ему казалось, что дальнейшее ожидание сведет его с ума - теперь, когда он знал, что может что-то сделать, что-то изменить, вернуть ее.
Удастся ли ему вернуть Милу? Это была единственная мысль, которая сидела в голове постоянно, еще со сна. Это был единственный ответ, который в самом деле был ему важен.
Шло время, минуты выпадали из мира, улетая куда-то за границы реальности. Медленно, незаметно они наконец-то утянули за собой и его тоже.

Как и прошлый, сон начался внезапно. Вот Крюк думал о том, что никогда не сможет заснуть, а ему ведь так нужно, а вот он уже стоит невесть где. Отличие было только в том, что на этот раз он с болезненно четкостью осознавал, что находится во сне. А значит листья, ветер, пение птиц где-то далеко, белка к топорщащимися кисточками на ушах, с любопытством его рассматривавшая - кто знает, может, он был первым человеком, которую видела эта греза, - все было совершенно ненастоящим. И где-то среди это обманчивого мира прятался владыка сна.
Пока что он не спешил выходить на свет, и Джонс снова помимо воли подумал о том, что тот мог просто обмануть его. Хотя - зачем? Нет, он волнуется зря. Впервые за долгие годы у него был шанс что-то изменить, и портить его подозрениями не хотелось. В конце-то концов, раз в жизни можно кому-то и поверить.
В спину уткнулось что-то живое, оказавшееся мордой коня. Крюк не любил коней. По правде, он вовсе не понимал, что может быть лучше путешествий по воде, и временами даже почти что искренне сочувствовал дуракам, поселившимся далеко от воды. Теперь они вынуждены расплачиваться тем, чтобы выдумывать сомнительные средства передвижений да приручать всяких лишних, по большому счету, животных.
Конь тряхнул черной гривой, в которой запуталось несколько мелких листиков, и пугающе умными глазами выжидающе уставился на Крюка.
- Ну, что тебе? - спросил тот. - Я занят, у меня тут назначена встреча. Хочется в это верить.
Владыка сна появляться не спешил: то ли тянул время, то ли забыл об обещанном. Хотя последнее - вряд ли. Крюк сомневался, что в обычном сне мог бы ощущать так же ярко и осознавать происходящее так же четко.
Он снова обернулся к коню и опасливо откинул тому длинную челку с глаза.
- Что, он послал тебя? - недоверчиво спросил Крюк.
Хотя, чего там - это же сон, учитывая, что говорящих животных при желании можно было найти и в его родном мире, тут удивляться подобному было бы просто глупо.
- Что же, хотя бы в сбруе, - вздохнул Джонс, смирившись с тем, что это путешествие будет проходить не по его правилам.
Вставив правую ногу в стремя он подтянулся и перебросил левую через седло. К сожалению, на этом простая часть езды верхом для него закончилась. Он понятия не имел ни что делать дальше, ни как управлять конем.
- И что теперь? - сказал он в воздух. - Если ты искал кого-то для прогулок верхом, ты сделал плохой выбор, владыка сна.

- Невежливо? Я помню, что должен был быть не один, но на компанию коня не рассчитывал. Похоже, мы оба просчитались в ожиданиях, - пытаясь избавиться от ощущения, что он сходит с ума, ответил Крюк.
Его трясло, он никак не мог сесть правильно и выпрямиться в седле - все это было довольно унизительно, учитывая, что большую часть жизни он провел, не обращая никакого внимания на качку, слабее той, что бывает от сильного шторма.
Он спешно пригнулся, едва разминувшись с веткой и, снова потеряв равновесие, едва удержался на коне, в последний момент ухватившись левой рукой за гриву.
Рукой.
Левой.
- А вот это уже неожиданность.
Крепче схватившись правой рукой на уздечку, левую он поднес к лицу и согнул пальцы. Рука послушалась. Он чувствовал, как сгибаются фаланги и короткие ногти слегка поскребывают кожу. Ничего особенного, но он потерял ее так давно, что успел забыть, какого это - быть двуруким, а не обходиться крюком.
Какое-то время он молчал, вспоминая то, что раньше казалось само собой разумеющимся. Указательный палец прогибается слишком сильно, а суставы хрустят, если слишком быстро сжать руку в кулак, на ногте мизинца - белая лунка. Ну и линии на ладони, на которых, как врут цыганки, можно прочесть судьбу: на правой - прошлое, а на левой - будущее. На внутреннюю сторону ладони он смотрел особенно долго, понимая. что вот тут сон неправ: он видел эти линии, хотя знал, что никакого будущего у него нет. Не может быть. Слишком долго его не было.
Из полутранса его вывел конь, который, словно издеваясь, резко сел, наглядно доказывая, что Джонс даже говорящей скотиной управлять не в состоянии.
- О да, - поднимаясь с земли, отозвался он. - Урок усвоен: кони - ненадежные твари.
Он отряхнулся и для порядка проверил карманы. Пустые, конечно же.
“Управляй сном”, как же. Если все тут можно изменить, то почему бы гривастому не превратиться во что-то более вменяемое? Или почему бы им не оказаться сразу рядом с тем источником-ручьем, о котором говорил владыка сна?
- Мне обещали испытание, а не упражнение на гибкость фантазии, - огрызнулся Киллиан, отряхиваясь после падения.
Он все еще использовал только правую руку. Привычки так сразу не меняются - потеряв руку он тоже довольно длительное время все порывался схватиться на что-то крюком, потереть им глаз или направить руль.
Конь утомлял своими поучениями, и постепенно у Джонса появилось настойчивое желание чем-то в него запустить. Когда желание стало достаточно сильным, он с удивлением обнаружил, что карман его не так уж и пуст. Теперь там лежало яблоко.
- Держи, - бросил он его в животное, надеясь, что попадет в глаз.

Конь начинал раздражать. Пожалуй, самое время поблагодарить судьбу, что говорящие животные в настоящей жизни встречаются не так уж часто – если все они обладают характером гривастого, то людям чрезвычайно повезло.
- Тебе стоило превратить в корабль, - ответил Джонс, взглядом следя за суетливыми движениями коня. – И по возможности молчать.
Он поднял брови в ответ на фразу о даме.
- Похоже, я угодил все же не в тот сон, - криво улыбнулся он. – Я не спасаю дам. Да и оружие у меня всегда… а, ну конечно.
Он только теперь заметил, что ножны были пусты. За восторгом по возвращению руки он даже не заметил, что пояс слева не оттягивает, как обычно, сталь.
И все же, он попал в тот, в правильный, нужный сон: конь знал об источнике и о Миле. Вот как, значит: он должен искать источник сам в этом зыбком мире сна, а дама в беде, конечно же. Появилась здесь же совершенно случайно.
Джонс понимал, что конь – или кого там ему назначили в проводники – говорит далеко не всю правду, а только то, что ему полагалось знать на этом этапе. Что бы конь не говорил, но ему вряд ли в самом деле дадут выбирать путь самому – его ведут по этой реальности, и будут водить и дальше. Возможно, было самое время попытаться это изменить?
- Если нужно искать источник, к чему отвлекаться на посторонние дела? К черту твою заложницу, поехали искать.
Джонс взял коня под уздцы – тот, вопреки ожиданиям, вырываться не стал – но не сошел с дороги, а внимательно посмотрел в ту сторону, из которой доносились звуки. Это же сон, какая разница. Подумаешь, найдет источник на пару минут позже. После стольких лет ожидания эту заминку он точно переживет.
- А, дьявол с тобой, - сквозь зубы выругался Джонс, залезая в седло.
На дорогу свернула карета, похожая больше на великанский сундук на колесах – окон в карете не было. Ее окружали вооруженные всадники. Джонс механически, забыв об отсутствующей сабле, потянулся к ножнам.
Рукоять послушно легла в ладонь.

- Не утруждайся, я умею считать, - сказал Джонс, отчаянно желая, чтобы это было не так.
Не умей он считать, число противников наверняка не так уж и сильно испугало его. Но перевес выходил слишком большим, так что если конь, данный ему в проводники, помимо умения разговаривать не обладал более полезными умениями, вроде способности выдыхать огонь или обращать людей в камень, дела их были плохи.
Паренек-лучник, обернувшись, прицелился. Даже издалека было видно, как задрожали жилы на руке - вот еще, парфянский стрелок. Они были настороже и, очевидно, охраняли действительно ценный груз, если целились до того, как услышать ответ на вопрос.
Настолько ценный, что стреляли они тоже раньше.
Стрела сорвалась с тетивы как проклятье с языка. Даже быстрее - выругаться Джонс даже не успел, пригнуться или увернуться - тоже. Хотя это было как раз таки к лучшему: он услышал свист, оперение оцарапало левое ухо, но лучник промахнулся.
Хотелось бы думать, что это мир снова подыгрывает и меняется согласно его желаниям, однако ждать дольше, чтобы проверить свою догадку, он не собирался. Он пришпорил коня, если так можно было назвать это неловкое движение, на скаку напоминая себе, что у него теперь есть левая рука, не надо, не надо пытаться пырнуть противников несуществующим крюком.
Сначала он в самом деле помнил, и мазилу-лучника полоснул по животу саблей, потом забыл - все же, многолетние привычки так быстро не забываются, особенно в бою, когда инстинкты перевешивают разум - и после первого же взмаха ставшей бесполезной руки едва не потерял равновесие. С коня он не слетел, но время упустил, и расплатился за свою забывчивость несколькими пропущенными ударами. Заодно выяснилось, что боль во сне ощущается очень даже по-настоящему.
Он умел драться - да и кто бы не научился с таким образом жизни? - но перевес был слишком велик. А как Джонс не старался, представить, как противники исчезают сами собой или падают замертво, он не мог.

Киллиан вонзил последнему из стражников клинок в горло. Второй, оставшийся разбираться с ним, ничком лежал на земле. Висок его выглядел проломленным. Ладно, на что-то конь все же сгодился.
Джонс тяжело перевел дыхание. Кто бы мог знать, что драться в мире снов так тяжело. Или это Морфей пытался отвлечь его от цели? Спустя несколько секунд он распрямился, пытаясь понять, куда именно его ранили. По ощущениям выходило, что всюду.
- Что, у той леди есть карманное озеро Ностос? - хмуро спросил он, и, резко вскинув голову, быстро огляделся.
“Той леди” видно не было. Убежала она довольно резво, и, хотя и очень помогла этим Киллиану, все же теперь лучше бы ей вернуться.
Он прислушался - где-то вдалеке среди деревьев слабо слышался лязг доспехов охранников - или конвоиров - беглянки, однако женских вскриков слышно не было, так что возможность того, что той удалось спрятаться, все же была.
Но тогда, выходило, надо идти ее искать? Пират поморщился - по крайней мере в ближайшее время подставляться под новые удары ему очень не хотелось. Однако ставки были слишком высоки. И все равно это сон, наверняка, проснувшись, он ничего даже не вспомнит. А Мила будет рядом... Если он все сделает правильно.
- Надо идти за ней? - уточнил он. - Других подходящих полезных девиц в округе нет?
Он подошел к коню и, почти что помимо воли, потрепал того по гриве. Чего уж там, заслужил - что ни говори, он здорово помог.
- Ладно, идем за ней, - вздохнул Киллиан, взяв коня под уздцы. - А то хочешь, покажи немного твоей сонной магии - выведи девчонку к нам, сюда, а солдат пусть съедят какие-нибудь плотоядные ромашки. Или что там можно встретить в снах про лес?

Джонс тряхнул головой, поправляя сбившиеся волосы.
- Ладно, - нехотя признал он, - это логично, далеко она бы не убежала.
Он посмотрел в лес, где затихал грохот от солдат. С тем шумом, который они поднимали вокруг, не заметил бы приближения погони только глухой. Спрятаться девчонка могла легко. А вот обогнать даже утяжеленных оружием и доспехами тренированных мужчин у нее наверняка не вышло бы, так что он почти сразу отмел версию, в которой она убежала по ручью, играясь в русалку.
- Смотри никуда не сбеги, - на всякий случай предупредил Джонс и двинулся в лес.
Он мало бывал в лесах, а потому плохо знал их и не любил. Однако этот конкретный лес не понравился бы никому. Киллиан долго не понимал причины своей во сто крат возросшей неприязни. Потом он наткнулся на одного из солдат и, воспользовавшись тем, что тот стоял спиной, убил его.
Тело упало на землю и исчезло, рассыпалось мелкой пылью и сосновыми иголками.
В этом-то и было дело. Это был лес из сна, и, стоило только приглядеться, все тут начинало казаться неправильным, сломанным. Деревья не выглядели одинаковыми - они и были одинаковыми, это было одно и то же дерево, с одним и тем же количеством веток, годовых колец и листьев, пожелтевших до срока.
Чем дальше он уходил вглубь, тем более плоским казался мир, и, в конце концов, Джонс использовал это, догадавшись, как работает здешняя реальность.
Конь говорил ведь, что это сон сбежавшей девчонки. И, значит, вокруг нее все должно быть в порядке. Он шел, пока мир вокруг не стал опять выглядеть пугающе-настоящим: где-то высоко над ним закуковала кукушка, послышалось дуновение ветра.
Она должна была прятаться где-то здесь.

- Я… - начал было Джонс, но умолк.
Мир вокруг менялся. Это уже нив какие ворота не лезло. Новый пейзаж был хорошо ему знаком, поэтому и иллюзия в этот раз вышла более четкой. Вплоть до того, что Киллиан почти слышал запах соли и йода в воздухе.
Он несколько раз провел языком по губам, но вкуса не ощущал. Обман хотя и ловкий, но все же не идеальный. Однако увлекшись сменой мира, он на миг забыл о боли, а, вспомнив, уже не чувствовал ее.
- Нет, я больше не ранен, - с удивлением ответил он.
Он забрал у девушки бумагу и рассеянно покрутил перед глазами. Ровные ряды символов прыгали, стоило пытаться их прочесть.
- А что с этим можно сделать? - спросил он. - Сжечь? Подписать кровью? Вызвать морского дьявола?
Киллиан чуть вздрогнул. Почему-то он думал, что конь сгинул навсегда в том, засыпанным прибрежным песком, лесу.
- Скормить вот этому? - высказал он новое предположение, кивнув за плечо.
Найденная им девчонка помогать, как то обещал ему подкованный и в прямом, и в переносном смысле спутник, не спешила. Джонс не знал, сколько у него времени до того, как он проснется или до того, как и этот мир рассыпется на осколки, унеся ее с собой.
- Я ищу… источник, кажется? Ты можешь мне помочь? Знаешь о нем что-то? Он должен возвращать мертвых назад в наш мир.

Киллиан не хотел случайно разбудить девушку - хотя, если она не проснулась от сна о том, как за ней гонятся вооруженная охрана, его-то точно не испугается. Однако он помедлил, не оборвал ее невнятное бормотание, и за заминку жестоко поплатился.
С миром что-то происходило. Джонс не знал, происки ли это владыки снов, влияние реальности, вырывающей его из сна, который покидать нельзя было ни в коем случае, или же простая случайность, объяснить которую нечем. Но - сон заканчивался. Даже конь почти перестал говорить. Да если бы он и говорил - расслышать что-либо было невозможно. Девушка шевелила губами, но ее голос терялся в порывах резкого ветра. Он срывал слова, едва она успевала выговаривать их.  Джонс почти что видел их, похожих на мелкий речной жемчуг, терявшихся в соленых брызгах и запахе йода - вечных спутников морского ветра.
- Нет! - крикнул он, и собственный голос показался ему оглушительным, перекрывающим все.
Он видел знаки на небе, но понять их все еще не мог, словно за возможность побывать в мире сна у него отобрали умение читать.
Он услышал только в самом конце. Странные слова, бессмысленные, как и этот мир, как и обещания владыки снов. Джонс повторил их про себя, не произнося вслух, но прошевеливая глазами. Он не хотел забыть их, он готов был поверить в них - как и в обещания владыки снов.
Он не смог удержаться на краю и полетел в воду, он падал так долго, что знаки на небе успели потухнуть, как звезды поутру.
Джонс даже не почувствовал, как упал в воду.

Сначала он привычно задержал дыхание, затем, когда воздух закончился, судорожно вдохнул. Вопреки ожиданиям Джонса, вода не жгла легкие, не убивала, не выгоняла жизни. Вода… была как воздух.
Он снова был один, и если прошлый сон – если это вообще был другой сон – или прошлое место сна, был таким невесомым, что время от времени начинал растворяться, то нынешний был вязкий и глубокий, как дурной кошмар. Киллиан не был уверен, что клубится вокруг него – в самом деле ил или взбаламученные им густые сны. Двигаться тоже было… не странно, но сложно, ноги будто слиплись, и, тем не менее, малейшая его попытка пошевелить ими довольно сильно сдвигала его с места, как если бы у него был хвост. Он искренне надеялся, что это не так.
- Что, опять? – обреченно спросил Киллиан, и только после этого понял, что говорить под водой тоже может, и звуки тут не приглушены, как это бывает обычно, а слышатся совершенно нормально.
Он отцепил с плеча моллюска и поднял его на уровень глаз.
- Слушай, мне не нужны животные-компаньоны. Только всякие избалованные принцессы и находят в подобных тварях радость. Мне плевать, море это или не море. Я пришел сюда искать источник, и было бы просто замечательно, если ты напомнишь об этом своему хозяину. У него тут очень мило, но на экскурсию по миру сна я не подписывался.

Час от часу не легче.
Мелкий моллюск пропал, словно его и не было, а новая компания, в которую угодил Джонс, была не сказать, чтобы очень уж приятной. Заодно оказалось, что да, он не ошибся в худших предчувствиях, и хвост у него в самом деле был. С другой стороны - приноровился же он как-то жить с крюком, вряд ли с хвостом будет намного сложнее, тем более, что это только на время сна.
Смущало только одно: если владыка сна так легко управлял всем, что здесь происходит - шептал из пустоты, переносил его из мира в мир, исчезал не понравившегося ему непрошеного советника и вообще всячески развлекался, то что мешало ему упростить Джонсу - да что там, им обоим - задачу? Зачем вместо этого он ищет сны похуже и именно туда втравливает Киллиана? Да что там - если все это - его царства, то разве не значит это, что он сам и придумывает, создает все и всех здесь? А затем сам берется советовать, как избавлять от любезно предоставленных им же напастей? Это было очень странно и как-то очень неправильно.
Так, словно все это нужно Морфею только спасения от скуки ради, а не... Кстати говоря, зачем это Морфею, Джонс действительно до сих пор не знал.
Он перевел взгляд с одного существа впереди на другое и, медленно сжав левую руку в кулак, даже почти не удивился тому, что почувствовал в ладони холод металла. Это был, конечно, его крюк - вернее, кусок сна, который выглядел как его крюк.
Джонс бросил его и тот, также напрочь игнорируя воду вокруг, полетел к сфере в руках одного из существ. За звонко треснула и разбилась, разлетевшись осколками во все стороны.