Чем можно было бы удивить этого загадочного морского волка? Морфею приходили разные образы в голову, с какими бы мог встретиться в своем сне Киллиан Джонс. Владыка снов мог бы заставить его провести морской бой, или, сложись обстоятельства менее успешно, пережить крушение любимого корабля. Он бы с удовольствием отправился с пиратом в какое-нибудь захватывающее бесконечное приключение, в поиске какого-нибудь сокровища или могущественного артефакта и, тем не менее, прекрасно знал, что этому человеку любая из этих мелочей по плечу, без всяких миражей во время отдыха. Что может такого неожиданного случиться для капитана, когда, под скрип снастей и треск парусины от попутного ветра, он выйдет на палубу. Его будет приветствовать великий горизонт, хорошая погода и, конечно же, удача. Эта своевольная леди всегда питала слабость к таким отчаянным товарищам.
Силуэт женщины не сразу бросился в глаза, а когда она обернулась…
Да, Морфей выбрал именно этот способ порадовать гостя своего царства снов. С одной стороны – порадовать, а с другой просто посмотреть на реакцию. Несмотря на бессмертие, эмоций в мире, где любая половица, кусок ткани или шум воды при килевой волне – его рук дело, не хватало. Пожалуй, сейчас смело можно было бы назвать Морфея эгоистом.
Женское тело было в его распоряжении. Вьющиеся длинные волосы, красивые глаза и узкая талия – да, жизнь на корабле изрядно потрепала Милу, где ее кожа была иссушена жестокими ветрами и на руках зачерствели грубые мозоли.
Мила… Да, это была она и сейчас любимая женщина улыбалась капитану, щуря глаза на солнце.
Но… как? Ведь на глазах у Джонса Румпельштильцхен вырвал ее сердце. И это ее тело лежало на палубе. Нет, сейчас Крюку не показалось: даже если он постарается проморгаться или потереть глаза – любимая никуда не исчезнет.
-Море как всегда на твоей стороне, смотри же - какой благоприятный ветер! - и голос тоже был ее.
Мила протянула руку.
-Что с тобой? Не обнимешь меня?

Отредактировано Thane Bloodhunt (2013-07-13 12:05:07)

Даже во сне пират оставался пиратом. Как же это восхитительно, он был таким недоверчивым, таким осторожным, стремящимся узнать все тайны, что таятся далеко за пределами его взора и понимания. Ум мужчины так же остер, как крюк на его культе. Морфей знал, что без справедливой реакции удивления было бы не интересно, но чтобы такое неверие происходящему…
Выражение лица Милы тоже было испуганным, будто капитан корабля разоблачил какую-то дикую тайну. Приятная неожиданность постепенно возвращала место грез и иллюзий, забытья и самообмана в мрачную реальность, в которой сердце Киллиана не может принадлежать никому. В которой он будет искать мести, силы и наслаждаться тем, что никто не сможет ударить его больнее, чем он сам.
Они стояли молча, в то время как необратимо, но верно, Джонс начал мыслить в верном направлении. Ведь это сон, что мешает ему хотя бы погрузиться в него? Ах да… Он не знает, что это место не Неверленд. Интересно, если ему показать кинжал его врага, он будет одержим бежать за ним или нападет на владыку снов, предполагая, что это какая-то магия? Конечно же, с Морфеем ничего не может случиться, но созданный образ исчезнет, а гость окажется один.
-Это сон, - женщина печально улыбнулась, - я могу быть только здесь. Но здесь я могу быть всегда, Киллиан. Или ты не рад меня видеть?
Освободив руку из холодных крепких пальцев пирата, Мила подняла ее к лицу мужчины. Все напряжение этой минуты звенело в воздухе, как прерванный крик подстреленной чайки.
-Ты больше не нуждаешься в поддержке, правда. Это видно по твоим глазам. Гораздо проще спрятаться в раковину и знать, что, если у тебя нет дорогого твоему сердцу существа, никто не сможет угрожать тебе тем, что это можно уничтожить… Неужели ты больше не хочешь любить? – когда-то, эта женщина сбежала к человеку, который отдал свою жизнь приключениям. Чему же его жизнь была посвящена сейчас? – или теперь ты боишься этого?
Что может растопить черствое сердце? Надежда? Ожидание? Нет. Скорее всего, это может сделать воспоминание о чем-нибудь светлом. Корабль постепенно таял, начиная с кормы, которая сейчас была за спиной моряка.
-Ты помнишь, как мы познакомились?

Отредактировано Thane Bloodhunt (2013-07-15 18:26:59)

Показалось, значит. Разочарованным мужчина не выглядел – скорее, задумчивым. Да и как можно привыкнуть к мысли, что это сон, когда все вокруг настолько реально, что можно услышать волны, почувствовать их брызги на коже? А обернувшись, поверить в дымку миража и оказаться в таверне. Это была та самая шумная зала, где когда-то смеялись люди, громко спорили и какой-то веселый бард играл на лютне. Или это был не бард? Музыку можно было слышать и здесь, краем глаза были различимы неясные фигуры завсегдатаев того времени, когда эти двое только-только познакомились.
Жизнь бурлила, но на данный момент – только для них одних. Никто не собирался вызывать пирата на бой, никто не бросал ему вызов и не оскорблял женщину рядом с ним.
Все было так, как всегда хотелось, разве что в ноги никто не падал и не прятался по углам, как если бы Джонс был самим Темным.
Зачем? Гораздо приятней знать, что, имея силу, есть кто-то, кто может что-нибудь противопоставить и снова доказать ее существование.
-Раньше ты не нуждался в поддержке. У тебя была команда, каждым членом которой ты дорожил, - Мила наклонила голову, - сражался за корабль. Теперь, тебе будто бы нечему радоваться… Я помогу тебе, покажу как. Верну приключения. А помнишь, как, почти без надежды на победу, удалось потопить сразу три корабля? Мы закрыли свои борта между двумя судами и никто не мог нас достать из пушек!
Морфей не хотел напоминать о Румпельштильцхене, потому что лицо злодея, обманувшего даже хозяина снов, было тому неприятно, будь оно самым слабым миражом, и даже если бы во сне был способ убить автора коварных сделок. Наверное, выражение лица женщины, покинувшей ребенка ради собственной жизни, сейчас было печальным. О, это нетрудно представить – не раз Морфей провожал детей из сна сразу же за грань, даруя им мирную смерть. К сожалению, не во всех мирах были хорошо развито травничество, чтобы спасти больных.
Напоминание о муже было неприятным из-за того, что приходилось вспоминать и Бэя, единственного сына. От приключений в море женщина не ждала семьи.
-Не мой, - справедливо отказалась Мила от мужа-труса, который не был готов пожертвовать собой не только ради семьи, но и хотя бы ради чувства риска - чтобы узнать, насколько жизнь действительно дорога, - но и ты теперь тоже…
Стоило Крюку моргнуть, как фигура женщины испарилась. В таверне же по-прежнему было шумно, а потом – из ниоткуда и со всех сторон сразу послышался четкий вопрос.
Не должно было оставаться никаких сомнений, кому он был задан, и кто тот единственный, кому он был адресован.
-Нужна ли она тебе? – этот голос, если пират сможет вспомнить, может быть ему смутно знакомым.

Все в таверне было по-прежнему, разве что из неестественно густой тени в углу вышла непропорционально высокая фигура под едва серебрящимся плащом. Лицо обладателя этой фигуры было скрыто маской, а шагов не было слышно: складывалось ощущение, что он – или оно? – парит.
Мимо этой фигуры шагали люди таверны, не обращая никакого внимания на необычного посетителя, или Крюк был единственным, кто видел его.
-Отвечу на твой вопрос вместо Милы, смертный, - маска наклонилась вниз, будто глаза под ней обратили взгляд именно на пирата. Так и было. Был ли этот образ истинным для Морфея? Как знать… Может, это было именно то, что ожидал увидеть Киллиан Джонс, поэтому владыка снов до сих пор потакал его желаниям видеть в невидимом кукловоде нечто злобное, - ни демон, ни человек, ни одно из этих. Мила была все это время здесь, во сне, но вспомнил о женщине только недавно, так как, наконец, тебе хватило сил и эмоций увидеть ее. Знаешь, а ведь во всех снах она была рядом, просто такому закрытому человеку, как ты, оказалось страшным и невероятно болезненным дотянуться до нее. Просыпался слишком быстро и терял все воспоминания, будто и не было этих грез.
Морфей стоял на месте в нескольких шагах от своего гостя, сложив руки, скрытые длинные рукавами, на груди. Он ждал, что раздраженный своим бессилием против невесомости этой реальности, Крюк вздумает атаковать его кинжалом или попробует подойти ближе, чтобы задеть своей изогнутой железкой.
-Мила ничья. Она – свободна, в отличие от тебя, пират, чья вечная любовница наяву – Одиночество. Твоя любовь действительно мертва, но она сможет быть всегда здесь. Какой хочешь и когда захочешь, стоит только пожелать об этом. Но… Может быть, есть способ сделать ее снова твоей, - слова были произнесены спокойным, уверенным и даже властным тоном, но – с ноткой отеческого снисхождения, будто владыка снов успокаивал собственного сына. Ведь, даже ему когда-то хотелось быть любимым, ему – бессмертному! Он пошел на это безумие, с невыносимо огромной платой и ошибкой, которая закрыла для него возможность поставить в чужом коварстве точку. Он усвоил урок и больше не будет ничего чувствовать. А что испытывает человек, находясь под гнетом стольких лет пустоты, - покажи, что я не зря ее привел тебе, Крюк. Покажи мне эмоции!
«Это будет интересно. На что ты готов пойти..?» - если бы Морфей мог, он бы закончил свой вопрос улыбкой. С любопытством глядя на пирата, владыка снов любовался живым огоньком гнева в его глазах. Какое отчаяние и страсть - Киллиан не боялся даже фантомов, которые могут превратиться во что угодно. Кто знает, вдруг после атаки Морфей станет разговаривать с ним из предмета, прославившего новое звучное имя пирата даже в бесконечно юной стране?

Отредактировано Thane Bloodhunt (2013-07-18 00:12:32)