Лес, отделяющий покинутый Джефферсоном дом от города, вовсе не был непроходимым. Он тесно сжимал дорогу с обеих сторон, как будто стремился вернуть себе силой завоеванное человечеством пространство, пытался сомкнуться над нею кронами, образовывая темную арку из потерявших листву ветвей. Прямые стволы, с наростами и шершавой, кое где облупившейся корой, из-под которой сочилась липкая, янтарная кровь, стояли друг к другу не настолько близко, чтобы нельзя было ни пройти, ни толком разглядеть, что творится за ними. И все же лес казался живым, как будто Регина проклятьем вырвала не только людей, но и деревья из их зачарованного мира. В полутьме, едва-едва рассеиваемой лунным светом, было легко представить, как за тем или иным деревом загораются чьи-то глаза, как кустарник вдруг превращается в хранителя леса, который тянет к тебе узловатые пальцы и крепко сжимает их на одежде.
Джефферсон чертыхнулся и аккуратно выпутал полу наспех наброшенного жилета из ветвей. Лес дружелюбно принял его в свои объятья около получаса назад, надежно укрыв путь бегства стволами и кронами, темнотой и сухой землей, на которой почти не оставалось следов для шерифа, вздумай верный пес королевы, лишенный своей охотничьей памяти, начать долгое и утомительное преследование. Оставалось идти еще столько же, может быть, больше - Шляпник, державший дорогу по правую руку, не знал точно, впервые опробовав эти расстояния пешком.
- No one know what it's like, -  тоскливо пробормотал он, понизив голос до едва различимого музыкального шепота, - to be a bad man. To be a sad men. Behind blue eyes...
Погрустить было о чем. Едва успев спасти свой любимый шарф от Регины, Джефферсон был вынужден оставить не только машину, напрямую указывающую на него, но и пальто, оставшееся на заднем сидении. Ночной ноябрьский холод уже начал робко трогать кости, не удовлетворившись кожей и мышцами, отчего у мужчины постепенно наращивала ритм чечетка зубов. Он бы побежал, перешел на быстрый шаг, чтобы согреться, если бы была возможность выйти на выровненную асфальтом дорогу - в лесу, в темноту, приходилось быть вдвойне осторожным, чтобы не зацепиться ногой о выступающий узловатый корень, не провалиться в не отличающуюся от земли темнотой мелкую яму, переломав себе ноги и оставшись гнить в чужом лесу. Шляпник хмыкнул. Пропел, подрагивая челюстями, еще пару куплетов, до того, как полюбившаяся песня окончательно и бесповоротно кончилась, чтобы тут же начать ее заново. Чертов шериф, вместо того, чтобы уехать с Региной из дома, оставив дорогу в распоряжение Джефферсона, застрял где-то там, и Безумцу оставалось лишь догадываться, чем они там занимались.

- М-м-мист-т-тер Г-голд-д-д, - проклацал мужчина часом позднее, когда лес перед ним расступился и впустил в город почти с нужной ему стороны. До антикварной лавки, где Голда можно было найти почти всегда, оставалось минут пять быстрого бега, но даже он не спас Джефферсона от холода, прочно поселившегося в сердце и костном мозге. Нетерпеливо отбарабанив по двери запертой в ночи лавки и дождавшись, пока хозяин ее откроет, он, ввалившись, выдал свое отдающее кастаньетами приветствие, обходя Голда по дуге еще до того, как тот разрешил войти. Темнота. Все предметы кажутся магическими в полумраке, тем более, что многие из них Джефферсон видел в Зачарованном Лесу, принадлежащими кому-то другому. Он любовно погладил ближайшую к нему шкатулку, которая отдаленно напоминала другую, ту, которую он приволок Голду - тогда Румпельштильцхену - сам, обернулся вокруг себя, передернул плечами, разгоняя холод по телу, и, наконец, двинул посиневшими губами, сочиняя на ходу речь, отдававшую перестуком костяных кастаньет.
- Вы н-н-ник-к-когда не смот-трели выс-с-адк-ку Апполона эт-того мира? - улыбнулся, взмахнув руками и едва не сбив одной из них предметы с витрины; покосился на хрупкие антикварные вещи, отошел на всякий случай и от витрин и от Голда, - Houst-t-ton, we have a p-p-problem-m, м? П-проблема у нас д-дейст-твительно есть, - он яростно растер ледяными руками щеки, ущипнул себя за кончик носа и за мочку уха, чтобы после совсем невпопад закончить, - я был б-бы п-п-ризнат-т-телен за чай и п-п-плед.