Он никак не мог избавиться от фантомного предчувствия, что до королевских покоев он даже не дойдет, что псы-охранники Регины убьют его раньше. Идти через парадный вход было непривычно.
За cвою уже почти неприлично долгую жизнь Крюк уже привык к тому, что такие как он обычно идут в обход, окольными путями, тайными ходами, незаметными досужему глазу лазейками. Сначала он ускользнул от скучной обычной жизни на пиратский корабль, затем пропустил войну, разрушившую жизни многих, потом сбежал в Неверленд и даже смог вернуться оттуда.
Теперь же перед ним стоял довольно непростой выбор: снова выбрать обходной путь и, избежав влияния заклятия Регины, дождаться удобного момента в Зачарованном Лесу, или же поверить, что королева играет честно, и он получит свою месть, находясь в здравом уме и памяти, твердой как алмаз. Благо, о том, что Кора жива, Регина не знала. Так что он вполне мог рассчитывать на свою незаслуженную награду. Главное - не забыть потом исчезнуть до того, как Кора заявится к дочери налаживать отношения. Крюк по опыту знал, что мало что сближает людей так же сильно, как желание навредить одному человеку. А возможность оказаться меж двух равно могущественных ведьм, одна из которых однажды уже чуть не вырвала ему сердце, а вторая наверняка была ничуть не слабее, его совсем не радовала.
Но упустить шанс - пусть даже призрачный - добраться до Крокодила раньше, Крюк не мог. Именно поэтому, хотя здравый смысл советовал никогда не являться на глаза обманутой Регине, сейчас он снова стоял перед ней.
- Королева.
Вместо поклона он наклонил голову и улыбнулся.
- Я пришел за своей наградой. Когда я получу ее?

Отредактировано Killian Jones (2013-06-19 22:46:16)

Регина была занята - она любовалась чьим-то некогда живым сердцем. Когда она захлопнула крышку шкатулки, Крюк почувствовал, как тревожно екнуло его собственное сердце. Очень вовремя: он опасался, что звук, в которым оно бухнуло о ребра, был слишком громким.
Выглядела королева спокойной. Он понятия не имел, видела ли она уже мать, но гроб с телом - с Корой - все еще должен был находиться где-то в замке. Интересно, боится ли старая ведьма, что он предаст ее, или же строит планы собственной мести коварной дочери, или, может, просто скучает, ожидая, когда же все это закончится?
Что за горе, какая обида могла заставить дочь пойти против матери? В своей мести Крюк тоже не остановился бы ни перед чем, но он очень сомневался, что их с Региной можно сравнивать. Ведь наверняка же у нее на руках не умирала любовь ее жизни от того, что кто-то вырвал и раздавил ее сердце. Что за печали могут быть у ведьмы? Не поделили заклятье или дитя-предназначение? Смех да и только.
Регина выглядела спокойной, хотя руки ее мелко дрожали, выдавая внутреннее напряжение. Вот, пожалуй, единственное, чем хорош крюк - металл никогда тебя не выдаст, и, если умеешь держать лицо, очень просто прослыть храбрецом.
Он взял стакан с вином, но все медлил пить. После того, как королева на его глазах ласкала сердце какого-то бедняги, Крюк не мог избавиться от подозрения, что она разлила кровь, а не вино.
Он торопливо ответил, с облегчением отняв от губ стакан:
- Уже сегодня? Отлично. И как это будет? Как работает твое колдовство, королева? Нет, не так - это твое дело, меня оно не касается, да и не особо интересует. Я только хочу быть уверен, что получу то, что было мне обещано.
Да, Регина могла сказать не всю правду. Но и Кора соврала бы с такой же легкостью, чтобы устроить все так, как она хочет.
Так сложно выбирать союзников в мире, где врут все и всегда.
- Ты ведь все еще помнишь наш уговор? - уточнил Крюк, внимательно следя за тем, не изменится ли что-то в лице Регины. - Жизнь твоей матери в обмен на жизнь Румпельштильцхена.

Отредактировано Killian Jones (2013-06-20 15:12:04)

Королева пила так, словно не умела пить - и одно только это вселяло некую тревогу. Дождавшись, когда Регина допьет, он поставил свой еще полный стакан рядом с ее пустым, и не стал брать его обратно в руки. В прошлый раз пить не стала она, теперь трезвая голова была нужнее ему.
- Я уже очень - чересчур - много лет испытываю в основном одно чувство - ненависть к Темному. Если ты готова перечеркнуть своим колдовством весь этот мир, полагаю, тебе тоже оно хорошо знакомо. Как, достаточно сильная эмоция?
Регина в открытую рассматривала его, но любопытные взгляды уже давно перестали смущать Крюка. Он не отводил взгляд - ему тоже было, на что полюбоваться. Королева пока еще не казалась пьяной - просто очень раскованной и почти что счастливой. Должно быть, так чувствуют себя те, кто в шаге от долгожданной цели. Ему только предстояло испытать подобное, и теперь он смотрел на королеву с живым интересом. Он не сразу услышал и понял самую важную из сказанных ею фраз.
- Очевидно, не такая уж и прекрасная у тебя память, - резче, чем собирался, возразил Крюк. - Видишь ли, моя дорогая королева, предлагая мне это удивительно захватывающую работу, ты рассказала обо всем, кроме одной маленькой детали. Ты забыла упомянуть, что в твоем мире без магии не будет прошлого. Что за прок мне убивать Крокодила, если он не вспомнит о том, кто я, и не будет знать, почему должен умереть?
Он остановился на расстоянии вытянутой руки - чуть дальше, если быть точнее: иногда Крюк все же учился на своих ошибках.
- Тебе не кажется, что о таких мелочах стоило бы говорить сразу? Это как если бы я сказал тебе, что в самом деле доставил сюда твою мать - но умолчал бы, например, о том, что она жива.
Этого говорить не стоило. Он согласился на предложение Коры не столько потому, что поверил ей, а просто из-за того, что в принципе очень сложно отказать человеку, у которого рука пять секунд назад была в твоей груди, но он сохранил тебе жизнь. Однако по всему выходило, что старая ведьма не соврала. Он не знал, каким образом она собирается избежать этой самой “цепочки эмоциональных связей” - не нужно было быть знатоком человеческих душ, чтобы видеть, что она, очевидно, любит дочь - но если этот способ был, их союз определенно стоило продолжить. Поэтому он добавил:
- Но я так не сделал.
К черту, к черту осторожность: он едва сдержался, чтобы не притянуть королеву крюком поближе - но платье было слишком тонким, наверняка порвалось бы. Так что он просто изобразил самую искреннюю улыбку из тех, на которые был способен, и сказал, понизив голос:
- В твоем заклятии должны быть какие-то уловки. Давай-ка подумаем, как забрать у Румпельштильцхена силу и магию, сохранив при этом память - и ему, и мне.

Сердце выдавало его: оно бухало, почти что ударяясь о ребра, и Регина, несомненно, чувствовала это так же хорошо, как и сам Крюк. С сердцем, увы, сделать ничего было нельзя, но это еще не значило, что он собьется с ритма их словесного танца.
Он улыбнулся и сказал на выдохе - чтобы в голосе не слышалось дрожи:
- Ты говоришь “пират” так, будто в этом есть что-то дурное... - он собирался бросить в ответ “ведьма”, но проснувшийся в последний миг инстинкт самосохранения взял верх, и Крюк, едва заметно запнувшись, закончил фразу не так, как собирался, - ...королева. А ведь именно пирата ты выбрала для своего семейного поручения. И я выполнил его - можешь отзывать своих псов. Сегодня им придется довольствоваться только сердцами честных жителей твоего королевства.
Очевидно, для разнообразия эта королева не собиралась идти дальше ладони, положенной на грудь.
Значит, он все еще был ей нужен.
Если бы Регина была так всемогуща, как хотела казаться, или если бы ее псы-стражники годились на что-то иное, кроме как служить болванчиками для доспехов, Крюк был бы давно уже мертв - она не пощадила бы его еще тогда, в темнице девчонки Крокодила. Но по какой-то причине он был нужен ей тогда и, очевидно, был все еще нужен теперь.
Он вдруг подумал о том, как близко они стоят друг к другу, и как была бы удивлена Регина, если бы это он сейчас вырвал у нее сердце - ведь крюк все еще был зачарован, у него все еще была возможно раз в жизни почувствовать, каково это - держать чужую жизнь в руке и иметь достаточно злобы для того, чтобы сжать ее.
- Ненавидишь его? Почему же тогда ты не послала меня забрать его сердце?
Вопрос сорвался с губ раньше, чем Крюк успел понять, что ответ на этот вопрос он знает и сам. Потому что он не согласился бы. Смерть Крокодила была только его делом, должна была стать только его свершением. Он готов был принять любую помощь, воспользоваться любым влиянием, чтобы подобраться ближе и иметь довольно силы, чтобы упокоить Темного навек - но последний шаг, последний подарок, смерть, будет исходить только он него одного.
- Новая сделка, вот как? - спросил Крюк, пытаясь перевести дыхание так, чтобы хотя бы это Регина не заметила. - И что же ты хочешь за то, чтобы оправдать свою же забывчивость? Говори, королева, не смущайся. Чего пожелаешь: мою душу, первенца, руку или, быть может, сердце?

Отредактировано Killian Jones (2013-06-23 00:31:18)

Все сложилось очень удачно: едва соболезнования - вполне искренние - готовы были сорваться с губ, королева напрягла пальцы, и Крюку снова стало не до чужих трагедий. Хорошо, ладно, пусть у нее случилось такое же горе, как и у него - однако же Регина простой местью не обошлась. Она всего лишь изгнала мать, а теперь хотела мстить сразу всему миру - это было слишком много, слишком громко, слишком неравноценно - и оттого не особо серьезно.
Поэтому соболезнований королева не дождалась - если вообще на них рассчитывала. Хотя отметку на будущее Крюк для себя сделал: Кора ничуть не лучше Крокодила, и с ней нужно быть втройне осторожным. Легче легкого: после девятисот лет, проведенный в Неверленде, он знал о себе наверняка только то, что мало кто лучше капитана Крюка умеет балансировать на самом краю, и так ни разу и не сорваться.
- Прекрасно, - он усмехнулся сквозь ноющую тяжесть в груди, - просто великолепно. Теперь мне, конечно, воздастся за это доброе дело, и какая-нибудь случайная крестная фея принесет мне все, чего я пожелаю.
Он рассмеялся, но смех был больше похож на хриплый кашель:
- Благие дела, как и злодеяния - сказка, за которой родители прячут от детей настоящий мир и жизнь, ты же знаешь.
Вопреки его ожиданиям и опасениям, Регина не оскорбилась в ответ на его любезное предложение. А, значит, он мог и дальше искать границы дозволенного.
- Как я понимаю, речь идет о святой обязанности твоего мужа - да и вообще любого возлюбленного - умереть? Раз уж мы взялись считать мертвецов.
Ему вдруг пришло в голову, что взгляни кто на них со стороны, они в самом деле могли бы сойти за влюбленных. Все как на гобеленах, которые ткут наивные девочки, ожидающие своего принца - Он и Она стоят на фоне луны, ее ладонь на его груди... Интересно, что бы они сказали, увидев сейчас Крюка с Региной - все детали композиции присутствуют, но контекст совсем иной: луна отсчитывает последние часы до проклятия, ладонь готова пробить грудь, и ни он, ни она не испытывают друг к другу никаких чувств и не делят никакой общей истории - кроме, разве что, совпавшей детали прошлого.
- Ты так и не назвала свою цену, - отмахнувшись от несвоевременных мыслей, сказал Крюк. - Это не очень-то по-королевски.

Отредактировано Killian Jones (2013-06-24 18:28:24)

Давно уже месть была основной движущей силой жизни Крюка. Не единственной, но основной. Каждый раз делая еще один шаг навстречу долгожданному возмездию он испытывал чистый восторг, каждая же задержка на пути вызывала злобу.
Королева играла с ним и, похоже, как с опознанием понял Крюк, начала развлекаться этим еще тогда, в темнице Белль. Однако на игры такого рода ни времени, не желания у него не было, поэтому он распалялся все сильнее, и только осознание того, какого рода и силы могуществом обладает Регина, удерживали его от того, чтобы сорваться и потребовать то, что ему причиталось. Ну, должно было причитаться - на этом этапе то, что работу он так и не выполнил, уже мало волновало капитана.
Но вот королева отошла - одновременно с этим ему показалось, что он упускает и какую-то призрачную, но обнадеживающую возможность. Регина была совершенно права - это была последняя ночь мира, времени оставалось чертовски мало, а решение нужно было принимать уже сейчас.
Кора или Регина?
Потом будет уже слишком поздно.
Не смотря на то, что он узнал о Коре, королева-мать до сих пор казалась ему чуть более вменяемой - если эта категория вообще применима к ведьмам. Но если за игрой Регины пряталась хотя бы крупица правды, и он мог добиться своего раньше и проще, он не мог позволить себе упустить эту возможность.
- К миру? - уточнил Крюк, скользнув взглядом по виду ночного Регарума. - Ничего. Здесь нет ничего, о чем можно было бы жалеть, мне плевать, что будет с этим миром.
Она выглядела равнодушной и смотрела только вперед, и это окончательно разозлило пирата. Он подцепил крюком ее правое запястье, безвольно лежавшее на парапете, и рывком развернул королеву к себе. Крепко перехватил ее руку своей - пусть теперь попробует дотянуться до его сердца.
- Но вообще я чувствую, - наклонившись, почти что на ухо сказал он Регине. - Раздражение. Ты уходишь от разговора, который сама же и начала. Если тебе есть, что предложить - предлагай, но не пытайся играть со мной, королева: тебе вряд ли понравится, чем это закончится.

Отредактировано Killian Jones (2013-06-24 20:01:02)

Она поймала его. Крюк держал королеву за руку, а она одними только словами, неверными улыбками и острым взглядом исхитрилась схватить его душу, и выпускать ее не собиралась. Но он этого и не хотел.
Ставки повышались. Еще несколько минут назад он мог рассчитывать на месть, теперь в комплекте шли сила, власть, новая жизнь. Вещи бесполезные и ненужные. Крюк не хотел новой жизни, ему была не нужна новая жизнь, он не знал, что ему делать с новой жизнью, за долгие годы привыкнув отмерять время только до того момента, когда Румпельштильцхен будет мертв, и ни секундой дальше. Он слушал воркование королевы, для порядка напоминая себе, что ее чувства и страстность должны быть ложью, но улыбался в ответ, заранее представляя, как ответит ей, как откажется от всех соблазнов, взяв только то, что ему и так причитается по праву.
Но потом она сказала, что он может получить все. Это ее “все” звучало не правдивей других слов, но ему для разнообразия хотелось поверить. Потому что если представить хоть на секунду, что она в самом деле так могущественна, он сможет... Нет, мертвые не возвращаются, а если и возвращаются, то не приносят ничего, кроме горя.
Но если она в самом деле так могущественна...
- Верни мне Милу, - он даже не прошептал это, просто шевельнул губами.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но если это было правдой, он был готов на все.
Крюк разжал пальцы, все еще сжимавшие руку Регины, и, наклонив голову, почти бережно поцеловал это ее дьявольское орудие для вырывания сердец.
- Тебя удержит то, - сказал он, - что нам с тобой незачем ссориться. Мы ведь так славно ладим друг с другом: ты просишь об услугах, я блестяще их выполняю. И все остаются в выигрыше.

Отредактировано Killian Jones (2013-06-25 23:33:06)