[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] Замок короля Леопольда погрузился во тьму. Погрузился во тьму сам король. Погрузилась во тьму его дочь. А молодая королева была ее источником, хоть и спала сейчас безмятежным сном, полным сладких иллюзий прошлого.
На что способна вера? В другом мире, где о магии память хранилась только в сказках и легендах, ее наделяли чудодейственной силой, способной перемещать горы, разделять моря, а пресное превращать в желанное. В этом мире, она была собственным выбором для каждого - и давала только надежду. А на что способна надежда? Она позволяет держать голову высоко поднятой, смотреть прямо, говорить ровно и жить даже тогда, когда уже не осталось ничего из того, из-за чего можно было бы отказать мрачному гостю в темной накидке, всегда готовому увести прочь.
У Регины еще оставалась надежда, едва теплившаяся в камне другого обручального кольца. Иначе бы она не надевала его каждую ночь, прежде чем упасть в объятия другого жениха. Иначе бы не мечтала о его возвращении.
Иначе бы он не пришел сегодня.

Мягкий ковер из шерсти пухлых редингийских овец глушил шаги и без того осторожные - он не хотел бы разбудить ее раньше времени. Во сне Регина была прекрасна: безмятежное лицо, ласково обхваченное седыми лунными ладонями, в обрамлении смоляных волос казалось еще чище и белее, чем у ее ненавистной падчерицы, - подойдя к самой кровати, ночной гость неспешно опустился на колени, изучая знакомые черты так, словно не видел их много лет.
- Регина, - тихий шепот, подкрепленный нежным прикосновением - отогнав ночного светильщика, он сам убрал с щеки королевы выбившуюся из косы прядь, и вновь повторил это движение, наслаждаясь бархатом холеной кожи под его рукой, - Регина.
Он негромко повторял ее имя - снова и снова, до тех пор, пока темные ресницы не дрогнули, сбрасывая тонкую паутину сновидения.

Отредактировано Someone (2013-05-22 17:27:47)

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] Теплые слезы одна за другой падали на парадный сюртук, через ткань согревая грудь, горящую от дыхания плачущей от счастья королевы.
Убрав руку с щеки Регины, он обнял ее, ласково прижал к себе, успокаивающе гладя спутавшиеся темные волосы, сладко пахнущие воском и лавандовым маслом.
- Прости, что так долго.
Мягко отстранившись, он взял ее за плечи, с любовью и скрытой ревностью следя взглядом за полуночными тенями, огладившими тонкие черты, притаившимися под нижней губой, едва заметно дрожащей от сладкой сердечной боли.
- Прости, что заставил тебя ждать, - и снова прижал к себе, так крепко, словно хотел слиться с королевой в одно целое; так, словно одни этим объятием пытался возместить все одинокие ночи, что ей пришлось дрожать в холодной супружеской кровати Леопольда.
- Никогда больше не отпущу тебя. Никогда.
Признания звучали легко, но не взлетали – тихим шепотом падали на ковер, по воровски проникая в разум и еще глубже.
Широкие ладони конюха опустились на ее талию. Чуть склонив голову, он нашел губами губы королевы и поцеловал – сперва мягко, извиняясь, покрывая нежную кожу чередой невесомых прикосновений, теплее весеннего дождя, вместе с туманом ласкающего лицо во время ранней конной прогулки, бывшей их тайной, их убежищем, их раем на двоих. А после – как целовал ее после долгих дней разлуки, когда Кора запирала свою дочь за книгами, не пуская на волю и, сама того не зная, к нему.
Луна целомудренно прикрылась облаком, пряча их в уединенной темноте, и только звезды кокетливо заглядывали в окно, неслышно пересмеиваясь шумящим за сомкнутыми ставнями ветром.
- Никогда.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] - Не знаю – на мгновение его лицо потемнело, но черты тут же разгладились, и улыбка вновь сверкнула в блеклом свете, - Но какая разница? Наша любовь смогла победить саму смерть. Бежим со мной, Регина! Мы спрячемся, и даже твоя мать не сможет нас найти.
Объятия стали жарче, он зарылся лицом в густые черные волосы, нашептывая сладкие слова.
- Ничто и никто нас никогда больше не сможет разлучить. Бежим, дорогая, - он с ненавистью посмотрел ей за спину, на смятую во сне кровать, - я не могу видеть тебя здесь.
Неожиданно его щека дернулась, по лицу пробежала тень – и виной тому были не редкие облака, в это самое мгновение оставившие луну, бесстыдно обнаженную, сиять своей небесной наготой. Отстранившись, он крепко сжал ладони Регины в своих, пристально глядя в бездонно-темные глаза.
- Ты ведь вышла за него замуж, да? – в голосе скользнула затаенная боль, она же, не стоило сомневаться, была и в сокрытом тенью взгляде, - Скажи, сколько времени… сколько времени меня не было?
Он произнес это почти с мольбой, мечтая услышать срок в неделю, быть может месяц, но втайне уже зная, что истина будет гораздо более ужасающей.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] Обещания. Слова - что они, кроме как звуки, без вреда растворяющиеся в густом ночном воздухе, насыщенном темным небом и распускающимся навстречу весне садом. Где ветвистая яблоня, украшенная кроваво-алыми плодами, гордость королевы, ее душа, ее сердце? Ее любовь.
Семь лет укрепили узловатый ствол, семь лет ветви сгибались под тяжестью рубиновых яблок, семь лет королева ждала мертвеца.
А теперь готова была пожертвовать всем ради него.
Истинная любовь.
Она корнями впивается в грудную клетку и тянет из нее все соки, делая яблоки слаще, цвет - ярче, почву - слабее.

- Я верю тебе, любовь моя, - без сомнения пообещал он, сжимая в грубых ладонях холеные королевские пальцы, не предназначенные для его прикосновений еще тогда, когда они впервые осознали всю глубину своих чувств. Он всегда верил каждому её слову, всегда была готов поддержать, направить, прогнуться. Умереть. Ради нее.
Семь лет назад он был единственным ее рыцарем. Сегодня их были сотни.
И им платили.
- Ваше Величество!
Грубый голос порвал зачарованную тишину королевских покоев, как если бы прошелся своим наждачным звучанием по тонкому шелку простыней. Только преграда из двери смягчала его звучание - увы, было ясно, что ненадолго.
Он затравленно оглянулся на высокие створки, выточенные из благородного дуба предгорий Санмеберта - в горах таились драконы и варвары, в коридоре - стража, которой достаточно было увидеть его, чтобы все пошло крахом.
Ковер жадно заглотил все звуки, когда он вскочил на ноги, оглядываясь в поисках убежища. Тем временем закатанный в латы кулак последний раз ударил в дверь и с силой дернул за ручку.
Последний взгляд, полный мольбы и ужаса, был адресован Регине. 
- Все в порядке? Мы слышали голоса, - створка тряхнулась, но не поддалась - и во второй раз тоже, - Ваше Величество, ответьте!
Верность. До тех пор, пока жив король, а его жена прекрасна в своей затаенной ненависти, уединенной печали, которую большинство видело не иначе как скромность и глубину чистой, невинной души.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] Румпельштильцхен научил её не только этому.
Он стоял в стороне, со смесью страха и непонимания глядя на свою королеву. Невидимые в темноте глаза опустились ниже, поймали отражение фиолетовых искр... проклятых искр.
- Регина! - одними губами выкрикнул он, боясь выдать себя охране, дернулся вперед, пытаясь остановить.
Слишком поздно.
- Не беспокойтесь, Ваше Величество, мы всегда..., - лицо стражника, первым миновавшего порог, растеряло всю свою кичливую браваду, когда в свете факела выцвел из темноты белый сюртук и едва ли многим более яркое лицо Дэниела. Звонко стукнулись кирасы - это идущий следом от неожиданности врезался в застывшего на месте капитана.
- Ваше Величество, - закованная в латы ладонь медленно потянулась к рукояти меча, висевшего на поясе, - Боюсь мы... мы вынуждены...
Люди Леопольда любили своего короля и с готовностью приняли ту, которую полюбил он. Но как поступить, когда эта женщина совершает измену - не государственную, но супружескую? Что делать, когда королева наносит ущерб не короне, но бьющимся под её весом сердцу?
Болезненно блестящие в свете факела глаза перебегали с растрепанной королевы на растрепанного Дэниела, с припухших от поцелуев губ на припухшие от поцелуев губы, с возмущенным смущением скользнули по груди, налившейся под ночным платьем. Грубо прочерченный рот сжался в неровную полосу.
- Мы вынуждены арестовать Вас до возвращения Его Величества. Вас и Вашего, - растерянно злой взгляд метнулся в сторону словно вновь окоченевшего в смертельной неподвижности конюха, - гостя. Простите.
Их было всего трое.
Но что такое три жизни, если на кону стоит вечная, истинная любовь?

Отредактировано Someone (2013-06-24 01:57:18)

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] Две бабочки вылетели наружу, утонули в лихом ночном ветре и скрылись в густой гуталиновой ночи.
Дэниел неподвижно стоял там, где его застали стражники, остановившимся взглядом глядя на свою королеву. Его лицо окаменело и, казалось, было лишено чувств - таким оно было в ту ночь. Только глаза, на вдохе ловящие лунный отблеск, оставались открытыми, словно смерть решила напоследок одарить колдунью немым укором возлюбленного.
Как он мог её простить? Как он мог её понять?
Каково это - получить злую повелительницу сердец, вместо скромной дочери обедневшего лэндлорда?
Короткая усмешка скривила губы конюха - торжественная, но невидимая спрятавшейся от стыда женщиной. Королевой, упавшей на колени перед простым конюхом. Какой мезальянс, какая мерзость.
Какая любовь.

- Все хорошо.
Теплые объятия вновь сомкнулись вокруг королевы. Дэниел сделал свой выбор, ласково провел ладонью по спине, разглаживая складки на тонкой ткани, так и льнущей к холодным пальцам. Просящей. Умоляющей.
- Я понимаю, - мягкий голос звучал над самым ухом, успокаивал, обещал бесконечность счастья - для них двоих.
Легкое прикосновение пальцев к подбородку - пусть королева поднимет голову, увидит его взгляд, поймет, что не врет. Поймет, что принимает - такую, какая есть, какой стала. Легкий поцелуй, еще один, снова объятия, прячущие лицо на крепком мужском плече.
- Я прощаю тебя.

Короткий смех.
Фиолетовый вихрь, унесший двух бабочек, и оставивший еще двух.
Одну - мертвую. Другую - прилипшую крыльями к манящей силе янтаря.
Фиолетовый вихрь, охвативший на мгновение стоящую на коленях королеву и упавшего перед ней на колени погибшего возлюбленного.
Противный смех, царапающий стены.

- Я прощаю тебя. Дорогуша.

Отредактировано Someone (2013-06-24 04:41:01)

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA] Он медленно, с удовольствием облизнул губы, снимая с них не то вкус последнего поцелуя, не то прогорклое торжество победителя, отдающее солью её слез. Снизу вверх посмотрел на молодую королеву, всю такую холодную и несгибаемую – пустая видимость, фарс тростника. Она не смогла его обмануть, когда говорила, что забыла любовь. Так неужто сможет сейчас, делая вид, что так быстро взяла контроль над чувствами? И не дрожат пальцы, и не хочется сомкнуть их на шее, выдавливая жизнь из чужого тела?
Но она еще любит эту шею, любит того, кто давно прогнил в земле, на последнем ложе соединившись только с земляными червями, охочими до старой сладкой плоти. И потому стоит, сжимая руки на груди, пытаясь удержать то, что так рвется наружу: ненависть, отчаянье и боль, в этот самый миг выжигающие в ней последние остатки наивности, доброты и сострадания.
Он знал, как это больно. Еще поэтому она не смогла бы обмануть его сейчас.
Вопросительно взлетела бровь, колдун провел чужой рукой по чужому лицу, словно проверяя, насколько плотно сидит на нём маска мертвеца.
– Я думал, тебе нравится, - протянул почти с обидой - родителя, чей подарок отвергли. На мгновение самодовольная гримаса исчезла, оставив перед Региной Дэниела – непонимающее удивление на лице, протянутые в мольбе руки, - неужели ты не хочешь поцеловать меня, любимая?
Руки упали, Тёмный рассмеялся – глубоко, долго, с наслаждением от самого звучания. Мягким движением поднявшись на ноги, он по-хозяйски прошелся по королевским покоям, задержавшись только у трупика бабочки, чтобы мыском сапога втереть в густой мех ломкие крылья.
– Ты слишком неосторожна. Только подумать, и что бы могло случиться, узнай король о твоей измене…
Румпельштильцхен осуждающе поцокал языком, и обернулся к своей ученице.
– И что это за фальшивое милосердие? Бабочки, пф, - лицо конюха скривилось в презрительной гримасе, - Тебе еще учиться и учиться, дорогуша. Учиться и учиться.
Задумчиво перекатив эти слова на языке, Тёмный снова рассмеялся.

- А у тебя нет мозгов, и ты прячешься от ненавистного супруга, расчесываешь волосы девчонки, отобравшей у тебя то, что было тебе дорого, и даже будучи королевой не имеешь ничего, кроме охраны у дверей, - подавшись навстречу королеве, Темный насмешливо выдохнул ей в лицо эти слова, - но ты же знаешь, что охрана стоит только у дверей заключенных.
Он по хозяйски провел тыльной стороной ладони по щеке Регины, чувствуя, как содрогаются мышцы ее лица от этого прикосновения. Отвращение, борющееся с влечением к оболочке – слабость, от которой следует избавить. Выжечь на корню, так, чтобы не осталось и следа той любви, высушить саму почву, чтобы и новая не смогла пустить корни.
- После всего, что я тебе дал, единственное что ты смогла сделать – сменить одну клетку на другую.
Лицо конюха исказила брезгливая гримаса.
- Хранила? – едкий смешок, - Какова же была твоя любовь, если ты готова изменить супругу даже не с возлюбленным – тем, кто умело им прикинулся? Ты еще слабее, чем я думал. Впрочем, я готов пойти тебе навстречу, - обвив рукой талию королевы, другой он сжал ее ладонь и закружил по комнате, точно безвольную марионтеку в издевательском подобие вальса, что должно было вызвать восхищение у немой публики – и золотой дождь, осыпавший восхитетльных в своей бездарности актеров, - Ночь с любимым - ради столь возвышенного чувства я даже не потребую ничего взамен. А если понравится мы можем повторить - столько раз, сколько ты захочешь.
Он остановился у кровати, так что Регина оказалась к ней спиной – достаточно легкого толчка, чтобы повалить королеву навзничь. Сколь символичным ни было бы это падение, от него её отделяло лишь слово, да воля колдуна, опьяневшего от скуки и собственного могущества.
- Скажи, каков он. Я смогу изобразить малейшую деталь - ты и не заметишь разницы. Уже не заметила.
Комната погрузилась в тишину, как в густой формалин – горячий шепот преодолевал лишь расстояние от его губ до ее уха, и оно было слишком мало, чтобы эти слова стали уделом кого-то, кроме их двоих. [AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA]

Отредактировано Someone (2013-08-19 16:36:04)

Все эти годы Румпельштильцхен методично создавал свою собственную Галатею, но вместо белого мрамора использовал оникс и грубый камень. Он не видел и не понимал красоты, зато знал толк в эффективности, и потому, если оригинальная история заканчивалась в осколках, эта должна была с них начаться. Они скрипели на зубах наивной фальшью: он любил, она любила, они бы жили долго и счастливо и умерли в один день. Тёмный знал, что все было бы иначе, что спустя несколько лет Регина стала бы усталой и сварливой, Дэниел – озлобленным и властным, они бы спорили из-за мелочей и искали покоя вне домашнего очага. В какой-то мере можно было даже сказать, что Румпельштильцхен спас молодую королеву от необходимости лицезреть крушение самой сокровенной мечты, если бы в этот самый миг он не втаптывал в ковер её жалкие останки.
Когда-нибудь Регина окажется перед тяжелым выбором, и призрак возлюбленного, надсмотрщиком застывший за правым плечом, помешает ей поступить так, как того требуется.
- У меня хорошее настроение.
Все эти годы он создавал свою собственную Галатею, и, даже несмотря на это, она все еще была далека от совершенства.
Ненависть королевы тонула в чужом взгляде и возвращалась из его глубин извращенной насмешкой лаской. Тьма пробивалась сквозь личину, сплеталась с ней, делалась ее частью – и чем больше ее становилось, тем дальше Регина уходила от своего прошлого.
Теперь, вспоминая лицо возлюбленного, она будет видеть это лицо. И оно уже не будет иметь над ней той власти.
Колдун собственнически поцеловал отравленные злыми словами губы, а после, чуть отстранившись, облизнулся с довольной ухмылкой. На языке осталась прогорклая сладость гнева и толика отвращения – они приятно раздражали вкусовые рецепторы. Фривольно проведя рукой по её бедру, Румпельштильцхен вдохнул терпкий аромат волос и кожи королевы, подпорченный благовонными маслами.
- Столько, сколько захочешь, - произнес едва ли не по слогам, прежде чем легким движением толкнуть Регину в грудь, роняя её на кровать – и гораздо ниже, чем она когда-либо падала в своей жизни. [AVA]https://forumstatic.ru/files/0012/bf/2c/40835.png[/AVA]