[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]- Ну зачем так орать? - интонации Румпельштильцхена были как у дряхлеющей старушки: скрипучими и крайне недовольными. Веселье крылось в его голосе не менее надежно, чем гномы в своих треклятых яйцах, и у воительницы не хватило бы ни знаний, ни опыта, чтобы догадаться: последние две недели колдун провел в ожидании её визита, от скуки даже заключив с самим собой шутливую сделку. Если северянка постарается проникнуть в его обитель тайно, тише дохлой мыши, он откроет ей маленький секрет - задаром. В противном случае Тёмный сыграет с девушкой в свою обыкновенную игру, и насмешливое эхо собственного голоса только что объявило Мулан о её начале.
- Вы что, считаете меня глухим? - гласные растягивались словно преступники на дыбе и мелкими каплями слогов стекали на пол у острого мыска сапога, кокетливо выглядывавшего из тени по правую руку от долгожданной гостьи, - Или спешите за помощью к тому, кто, по вашему мнению, не способен узнать, когда в его дом проник чужак?
В отороченных пыльным вальсом лучах проступило лицо Тёмного: по-птичьи склонив голову на бок, он сделал маленький шажок вперед, с насмешливым недоверием изучая Мулан. Сколько таких уже кричало этим старым стенам, сколько еще будет кричать впредь; голоса терялись в пустых коридорах, точно в проклятом лабиринте, искали выход, но так навсегда и оставались запертыми в душном камне. Голоса попадали в коллекцию замка, судьбы - его владельца, невидимыми нитями протягивались под потолком, сплетаясь в причудливом узоре никому неведомой игры.
Румпельштильцхен перепрыгнул с ноги на ногу, тут же оказываясь прямо перед воительницей, и слишком резким для человека движением перекинул голову на другой бок, не отводя от девушки издевательски выпученных глаз.
- Тебя никогда не учили, что прежде, чем войти к незнакомцу, нужно постучаться?
Вытянув губы трубочкой, Тёмный пораженно покачал головой.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Какая гордая девочка. Румпельштильцхен насмешливо растянул губы, отступая назад в шутовском поклоне - таких как она лучше хранить в теплом и сухом месте: они слишком часто и быстро умирают. Раритет, а Тёмный любил раритеты.
- Вот она, истинная женщина: и приласкала, и унизила, - польщенно приложив руку к груди, Рупмельщтильцхен попятился, словно сраженный ударом, оставляя в распоряжении китаянки так необходимое ей личное пространство. Хотя на деле ему нужен был лишь простор для маневра: крайней неудобно жестикулировать, когда каждое движение руки может оказаться невольной пощечиной.
- Все проделывают долгий путь, чтобы попасть ко мне - в этом весь смысл. Если бы я хотел, чтобы каждый дурак мог прийти ко мне за помощью, не жил бы так далеко от всех дураков. Так что спешка не является оправданием, дорогуша. Вы всегда спешите, а потом бежите ко мне, чтобы я починил то, что вы в спешке сломали, - Темный надменно фыркнул.
Он знал, что Мулан пришла к нему за услугой. Более того - он знал, о чем она хочет попросить, ведь был не только могущественным магом, но и, отчасти, виновником ее несчастья. Впрочем, северянке об этом знать не следовало. Так же ей следовало забыть принцип своих седых мудрецов: Румпельщтильцхен не предлагал сделок. Его просили, иногда умоляли на коленях, но последнее было опционально. Предлагать значило демонстрировать заинтересованность, что, в свою очередь, позволило бы приходящим подумать, что они могут торговаться. Много лет назад Тёмный не один год провел на рынке, и знал, как заключаются сделки: и с той, и с другой стороны. Когда-то он был просящим, теперь его просили - и он не станет облегчать этим заносчивым героям их задачу.
Румпельштильцхен мог играть со своими гостями бесконечно. Ведь, в отличие от них, у него в распоряжении было все время в этом мире.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Первая и главная ошибка Мулан, как и большинства людей, заключалась в том, что они пытались окрасить Румпельштильцхена – да и весь мир - только в два цвета: черный и белый. Только в правду, или только в ложь. Колдун, прожив в этом гипертрофированном мире немало лет, мог без сомнений сказать одно: нет ни единой вещи, которую можно передать исключительно в этой монохромной гамме. Всегда будут полутона – именно они имеют ключевое значение.
Но люди слишком торопились жить и определять окружающее, чтобы заметить эту жизненно важную деталь. Они смотрели на общее, и Темный обыгрывал их, повелевая частным.
- Разве? - колдун искренне удивился, даже оскорбился: брови взлетели вверх, он пораженно огляделся по сторонам, словно в попытках понять – может это кто за его спиной сболтнул подобную чушь, - приношу свои искренние извинения, дорогуша, если ввел тебя в столь глубокое заблуждение. Помощь никогда не бывает "за просто так", заруби это себе на носу, - он легко прищелкнул пальцами перед лицом воительницы, - Просто я, в отличие от многих, не скрываю своего стремления получить что-то взамен.
Девочка пыталась дифференцировать его поведение и слова – похвальное стремление. Вот только зря она принялась за это в тот момент, когда была лично заинтересована в результате своего исследования. Предвзятость – одна из первых предпосылок провала, если ты только не умеешь диктовать правила. Темный, например, умел.
- Послушай, дорогуша, я извлекаю выгоду из дураков с шестьсот восемьдесят пятого года, и, поверь, с того времени я чертовски устал от их общества. Свою выгоду я получу вне зависимости от того, придет ко мне двадцать человек, или два, - Темный окинул воительницу ехидным взглядом, - но во втором случае мне придется выслушивать на восемнадцать дураков меньше. Видишь разницу?
Ее же предположение о «великодушии» колдун беспардонно прервал, расхохотавшись еще прежде, чем девушка успела закончить мысль. Отвечать на подобную глупость он не собирался – сама догадается. Девочка была хоть и наивной, но не дурой.
- Ты пришла сюда за подтверждением слухов или за помощью? - склонив свое лицо прямо к лицу Мулан, колдун вкрадчиво выдохнул, - если тебя интересуют слухи, следовало обращаться не ко мне, а к тем, кто эти слухи распространяет - меньше шансов попасть в глупое и неловкое положение из-за собственной доверчивости. Скажи кто-то, что королева Регарума проводит ночь в объятиях безродного охотника, ты бы тоже пошла к ней, чтобы уточнить это? - маг мерзко хихикнул, вообразив подобную ситуацию, - Ну а если ты пришла ко мне за помощью, не трать свое время и говори, что именно тебе нужно.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]- Она считала, - ехидно передразнил девушку колдун, но продолжать не стал. Лимит бесплатной мудрости на сегодня был исчерпан: если девочка не вынесет из сказанного Темным никаких уроков... Что же, значит она действительно станет просто еще одной дурочкой. Многие клиенты Темного могли выйти из его замка с грузом гораздо большим, чем просто выполненная часть сделки. Но предпочитали считать его слова всего лишь хвастовством, игрой - отчасти это было правдой. А отчасти все они были непроходимыми тупицами.
- Погиб? Упал с обрыва? Дорогой? - Румпельштильцхен уронил челюсть, слушая скупую исповедь воительницы: на его лице отразился почти суеверный ужас, помешанный с состраданием глубоким, как Саргассово море, - Что же ты с самого начала не сказала? Ужасная история, дорогуша, просто ужасная. Ты через столько прошла, а я тебе так встречаю...
Колдун стыдливо уставился в пол, выдержал драматическую паузу и исподлобья покосился на воительницу. Его глаза смеялись.
- Что, не купилась? Однако, - в его голосе зазвучало что-то вроде уважения, - А ты не так тупа, как выглядишь. Может тогда и что мне предложить уже придумала?
Знай Темный чуть меньше - рассказал бы девочке одну сказку. О том, что мертвые не возвращаются такими, как нам хочется. Что они станут отражением наших самых страшных кошмаров, завернутым в кожу и плоть любимых. Что раз ступив на эту дорожку, уже никогда не забудешь, и никогда не перестанешь жалеть об однажды принятом решении.
Но он знал больше, и, задавая свой вопрос, имел в мыслях совсем иное.
- Что ты готова отдать за возлюбленного? - колдун плотоядно облизнулся.
Наступил самый интересный момент. А ну как действительно уже что-то придумала? Только бы не пыталась подкупить его деньгами, да верной службой - и того и другого у Румпельштильцхена было в достатке, а подобные предложения уже вызывали даже не скуку или раздражение, но полноценное желание превратить просящего лягушку, и в таком виде отправить в обратный путь без права на амнистию.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]- Какие мы нетерпеливые, - резкий голос Темного зазвучал глубже, тяжелее.
Они слишком торопились жить. И слишком спешили умереть. Может это что-то генетическое? Болезнь всего человечества, с упрямостью самоубийцы спорящего с колдуном о том, что он должен, и что не должен делать. Самовлюбленно полагать, что ты - все еще царь природы, когда корона уже много сотен лет назад перешла к другому, более совершенному виду.
- Откуда ты знаешь, дорогуша, что мне от тебя нужно? - он сказал это почти ласково, смеряя девушку умиленным взглядом, - Может быть ты стоишь здесь только потому, что мне стало слишком скучно, и я решил поразвлечься за твой счет? - короткий смешок, гулко прокатившийся под сводами коридора. Манеры, манеры, оставлять гостя в прихожей, не приглашать в зал, не давать повода слугам суетливо метаться по кухне, собирая богатые кушанья в сопровождение важной беседе. Темный не обязан был соблюдать эти традиции: он не был благородным, и не станет начинать вести себя, как подобает, только потому, что его слова задели самолюбие северной девочки.
- Да, я не ответил на твой вопрос. Но, скажи, а ты ответила на мой?
Взгляд мага потемнел.
- Это мои игры, дорогуша, и только я решаю, когда их пора заканчивать. Так что ты можешь предложить? - внезапная догадка металлом блеснула в золотых глазах мага, - или может мне следует сперва вырвать твой острый язычок, чтобы наказать за дерзость и упрямство? Вырвать и скормить тебе, а после вернуть на место, и уже тогда повторять свой вопрос.
Эта мысль определенно понравилась Темному. Птичьи пальцы хищно сжались и разжались, скользнули по воздуху в беззвучной партитуре, точно колдун разминался, прежде чем привести свою угрозу в исполнение.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Темный шагнул вперед и заглянул в глаза девушки с расстояния, от которого все приличные дамы высшего света попадали бы в возмущенный обморок.
- Ты ничего не можешь гарантировать. Запомни это, дорогуша. Тем более мне.
Когтистые пальцы медленно прошлись по щеке и спустились к шее, пощекотав кадык. Все это время маг не отводил взгляда от глаз Мулан - или не отпускал ее? - и мрачно, самодовольно улыбался.
Власть. Контроль. Безнаказанность. Три вишенки на торте его могущества.
И, конечно же, возможность потакать любой своей прихоти - даже если ею является воинственная героиня с севера, еще мгновение назад обещавшая взглядом смерть. Если бы у нее хватило дерзости.
Но Румпельштильцхен знал, что не хватит. И это было правильно - девочке еще пока шла эта глупая, полная боли и разочарований жизнь.
Она ее еще не до конца распробовала.
- А я хочу по-другому, - ехидно возразил маг, - Считай это моим капризом. Вас не севере не учили заботиться о стариках и потакать их капризам? Тем более таким невинным как этот: я же не прошу тебя пока ничего делать, - Темный коротко хихикнул, - я прошу пока только сказать.
Он склонился еще ближе и вкрадчиво прошептал ей на ухо.
- Поспеши, вдруг мне придет в голову изменить свою просьбу? Ты же не сможешь отказать?
И, не смотря на интонации, последнее не было вопросом.
Она нравилась ему такой: испуганной и уже начавшей клониться к земле, - лишь потому, что несколько минут назад смотрела прямо и громко бросала свои слова под своды темного замка.
Румпельштильцхен был своеобразным коллекционером - ему нравились только сломанные игрушки. И за прошедшие годы он неплохо научился делать их таковыми.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]- А зря, - флегматично отметил маг, следя взглядом за медленно сужающейся кромкой ее зрачка, - Получали бы много больше удовольствия от жизни.
Воображаемый хлопок, не слышимый никому, кроме них двоих, вывел беседу на принципиально новый уровень.
- Хорошо, - восхищенно протянул маг, весело прищурившись, - хорошо, - его смех осколками заскрежетал по стенам замка, перекатился издевательским эхом и вернулся, сталкиваясь со своим отражением дисгармоничной акапеллой.
- Хорошо, - смех еще не утих, когда в голосе Румпельштильцхена зазвучала озорная угроза и в чумном золоте отразилась смерть - даже сейчас он играл. Даже сейчас это доставляло ему никому непонятное, извращенное удовольствие.
Еще. Еще! Он мог бы бросить в лицо Мулан этот призыв - испугать безумием веков, вбить в пол, как скрипящие под ногами отзвуки птичьего гарканья. Но не стал.
Вместо этого поднял когтистую руку к талии северной красавицы, оказавшейся не такой холодной, как ей хотелось бы казаться, хозяйским движением положил ее на рукоять меча, и легко освободил его от ножен. Шаг назад, небрежное движение, будто не оружие лежало в его ладони. И как благородные дамы указывают на свою цель сложенным веером, Темный направил острие клинка в сторону Мулан - величественно и немного жеманно.
- Вопреки своему возрасту и воспитанию ты еще можешь многого достичь - если отринешь все, чему забила себе голову, - меч завис в нескольких сантиметрах от груди воительницы, и его лезвие оставалось неподвижным, словно рука Румпельштильцхена была выточена из камня и ей была незнакома дрожь напряженных мышц, - Благородство или справедливость? Выбрав одно нельзя оставить другое - ты сама это только что доказала. Любые попытки убедить себя в обратном - ничто иное, как лицемерие, дорогуша, - Темный чуть подался вперед, и металл беззвучно соприкоснулся с металлом, - Можно сохранить лицо, а можно показать затылок - и это не будет унижением, это будет отблеском ума, потому что позволит подобраться ближе и в тот миг, когда злодей того не ожидает...
Темный отвел клинок назад и ударил.
Ничего не произошло.
Он не остановил движения - просто в тот миг, как сталь вновь прикоснулась к доспеху, она исчезла.
На лице колдуна отразилось издевательское сожаление.
- О, кажется, ты непорочно чиста, и я не могу причинить тебе вред, - брови разочарованно изломились вверх. Выпрямившись, Румпельштильцхен отряхнул ладони и с широкой улыбкой посмотрел на девушку, - Я возьму его.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Занавес.
Румпельштильцхен легко встряхнул рукой, одернул рукав, мыслями уже обращаясь к другим делам, оставленным в ожидании прибытия Мулан.
Смирение.
Этого ли он ждал от нее? Молва как всегда оказалась преувеличенной: и северная воительница, героиня своей страны, погрязшей в традициях крепче каменных фортификаций, оказалась не такой стойкой, как предполагалось.
Покорность.
В том ли заключалась их игра? Чтобы принять чужие правила, отступившись от своих? Не того ждал Темный от Мулан, начавшей так хорошо и сдавшейся так быстро. 
Чего стоит вся коллекция Румпельштильцхена? Побрякушки, за кражу которых он будет мстить не потому, что они ценны - потому, что кто-то смел прикоснуться к его имуществу и тем пошатнуть его репутацию. Сам по себе меч не стоит ничего. И гордость, и честь, если они полагаются заключенными в зачарованной стали - фальшивка.
И гордость, и честь нельзя отобрать. Их отбрасывают только по своей доброй воле. Весь фокус заключается в том, чтобы человек уже счел их утраченными - с дальнейшим он справится самостоятельно.
Мулан так ничему и не научилась, более того, от нее быстро отвалилось все то, что имело хоть какой-то вес: спесь, стремление играть по своим правилам не смотря на то, что игра идет на другом поле. Вера. Уверенность. Чувство собственного достоинства.
Она сдулась, как проткнутый иголкой воздушный шарик. Принять его игру было самым глупым решением за всю ее жизнь - Мулан думала, что это вызовет что? Уважение? Но Румпельштильцхен уважал только тех, кто мог выступить с ним наравне. В начале их разговора девчонка еще могла составить какую-то конкуренцию, именно из-за силы своей веры и принципов, теперь же... Жалкое зрелище.
- Да-да-да, - колдун небрежно отмахнулся от северянки, не глядя на нее, развернулся, уже поглощенный другими мыслями, - Будет жить твой генеральчик.
Признаться, он не думал, что девчонка сдастся так легко. Видимость как всегда оказалась далека от сущности.
- Это все?

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Не боятся те, кто знают, как выйти из положения. Игнорируют происходящее те, кто не расценивают свое положение хоть сколько-нибудь угрожающим, чтобы из него выходить.
Маг выгнулся, доверчиво откидывая голову на плечо воительницы, чтобы заломленная рука причиняла не так много неудобств. Никакой злобы, или тем паче страха - только слегка дернулись уголки губ в подобии улыбки. Оценил. Не развеселился, не обрадовался, но оценил.
Не так уж и часто ему угрожают, но, увы, до сих пор делают это как-то до крайности бездарно.
- Я всегда держу свое слово, - терпеливо пояснил, кажется, уже в миллионный раз, Темный. Они готовы поверить, что он способен поднять мертвеца, а то, что он не нарушает сделок кажется им - что, веселой сказочкой? Какая же все-таки выборочная у людей вера: глупости полагаются ими допустимыми, вероятности - невозможными.
В какой-то момент Румпельштильцхен начал задаваться вопросом: может они и не думают вовсе? А голова действительно нужна только для того, чтобы на турнирах пышным плюмажем красоваться.
- Ты научилась капризничать, но прежде тебе, дорогуша, следовало понять, что капризничать можно перед тем, над кем у тебя есть власть, - Темный повел головой, чувствуя как охлаждает кожу клинок. Неужели она действительно считает, что может вот так угрожать тому, кто по ее же мнению способен невредимым пересечь черту, за которую шагают лишь однажды, и вернуться с парочкой сувениров?
В какой-то момент Румпельштильцхен решил, что он не будет задаваться никакими вопросами касательства умственных способностей человечества. Он уже достаточно разочаровывался в своей жизни.
- Мы договаривались, что твой любимый будет жить - ничего о том, чтобы я подносил его повязанного подарочной ленточкой. Не веришь? Твои проблемы. Хочешь видеть? Пожалуйста, мы можем заключить еще одну сделку.
Маг с трудом удерживался от искушения выйти из захвата только затем, чтобы увидеть лицо Мулан.
И в последнюю секунду остановил себя, чтобы не сказать, что все самое ценное он у нее уже забрал. Подобные открытия всегда лучше делать самостоятельно - эффект получается воистину... оглушающим.
Темный не смеялся - только с чувством игривого превосходства дернулись уголки его губ.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Нож воительницы с мрачным хлюпаньем нарисовал колдуну вторую улыбку. Широкую, от уха до уха, смачно плюющуюся чистым красным: на холодный камень под ногами, на пижонские сапоги Темного, на его кожаный костюм и совсем немного – клинок и руку Мулан. Крови было много и она ничем не отличалась от крови любого другого из тех, кому северянка дарила тишину и покой вечного сна. Такая же красная, липкая крыса, трусливо покидающая тонущий корабль разрушающегося тела.
Ноги Румпельштильцхена подкосились и он грохнулся в лужу собственной крови не издав ни единого звука.   
Если бы сталь действительно давала так много власти, как думалось Мулан, этот мир стал бы адом еще очень много лет назад. Но, несмотря на суждения части жителей Зачарованного леса, он был прописан по другому адресу.
Когда воительница склонилась, чтобы убедится в смерти грозного южного колдуна, ее встретила улыбка – прежняя, высокомерно насмешливая – и совершенно ясный взгляд чумных глаз.
- Ну что ж, - чуть хрипло произнес мертвец, и вторая улыбка разошлась и сошлась с тихим хлюпаньем, - Ты меня убила. А дальше что?
Когтистая рука, заляпанная красным, выпросталась из под тела и слегка сжала воздух, но Мулан почувствовала это, хотя пальцы колдуна застыли на приличном расстоянии от ее горла.
И чем ближе неведомая сила склоняла ее к залитому быстро темнеющей кровью полу, тем выше поднимался колдун, критическим взглядом оглядывавший свой костюм, продолжая при этом склонять даже не на колени – класть ничком – гордую северную воительницу.
Как лучше всего доказать воину, что он бессилен? Не уйти от удара, не уничтожить меч, которому тот верит до конца – до самой гробовой доски, и даже за черту уходит с верной железякой. Позвольте ему нанести удар, запустите знакомый до ломоты в рабочем запястье алгоритм, и измените финал. Все условия были выполнены, но…
- Нет, серьезно, дорогуша. Зачем? Если я тебя обманывал, ты бы всегда могла вернуться и свершить свою суровую и справедливую месть, - Темный недовольно скривился и провел ладонью по горлу, стерев смертельную рану, словно простую грязь. Его голос потерял болезненную хрипоту, вновь став подражанием прибрежных чаек, сварливо дерущих друг друга за кучку попорченной жарой и солнцем рыбы, - Если же нет, ты бы лишилась единственной возможности вернуть своего возлюбленного.
Румпельштильцхен с жалостью посмотрел на Мулан, лежащую у его заляпанных кровью сапог.
- Ты идиотка, дорогуша, если считаешь свои так называемые честь и гордость, а говоря нормальным языком – спесь и глупость, дороже любви.
Теперь они поменялись местами, и уже колдун сидел на корточках подле растянувшейся на животе воительницы, окидывая ее придирчивым взглядом торговца, получившего товар, слегка попахивающий гнилью.
- Как я и говорил: рушите все в спешке, даже не удосужившись задуматься о последствиях. И что мне теперь с тобой делать?

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Если Мулан считала это унижением, то она ничего не знала об унижении. Этот эпизод останется только в ЕЕ памяти. Этот позор будет известен только ЕЙ. И если ЭТО кажется девчонке унизительным, в следующий раз он повторит урок, поставив ее на колени перед теми, кто считал ее героиней.
И вот тогда, возможно, это будет настоящим унижением. А сейчас Румпельштильцхен так, плюшками балуется. Детей неразумных вежливости учит. Или хотя бы инстинкту самосохранения, что с таким зашкаливающим уровнем героического идиотизма является жизненно необходимой составляющей.
В конце концов, Темный хотел, чтобы девчонка дожила до того момента, когда сможет прийти к нужным ему выводам. Хотя бы потому, что это будет забавно.
Ведь так увлекательно смотреть, как рушатся чужие надежды, и вера покрывается ржавчиной.
- О-о-о, значит своим капризам ты потакать таки умеешь? - с издевкой поинтересовался колдун, лукаво прищурившись, - А я слышал, что вы у себя на севере соблюдаете суровую аскезу. Ну что ж, сегодня мы оба выучили, что не стоит безоговорочно доверять слухам, не так ли, дорогуша?
От ее предложения он только отмахнулся.
- Никуда не годится, - разочарованно протянул Темный, словно Мулан была его ученицей, только что доказавшей, что совершенно не поняла преподанного ей урока, - Впрочем, можешь не беспокоиться. У меня есть идея получше.
Легкое движение пальцев, и сила, прижимавшая воительницу к склизкому полу, дернула ее вверх на пару дюймов. Не сводя с ее лица насмешливого взгляда, Румпельштильцхен запустил руку в образовавшееся пространство. Когти щелкнули по нагруднику, беспрепятственно прошли сквозь металл - и дальше - через одежду, кожу и кости. Губы Темного дернулись, делая улыбку еще шире, когда его пальцы сомкнулись на сердце Мулан и резко дернули на себя, извлекая его из неприступной клети ребер.
Выпрямившись, колдун переложил сияющий алый комок в другую руку, и небрежно встряхнул кистью, побывавшей в груди северянки, словно стряхивая налипшие ошметки.
Несколько минут он просто изучал свою добычу, как торговец изучает товар: вертел ее, придирчиво вглядываясь в чистые переливы, взвешивал на ладони, довольно чему-то кивал. Осмотр завершился неожиданно - переведя взгляд на лежащую в ногах девчонку, Румпельштильцхен самодовольно ухмыльнулся.
- Встань. Смотри мне в глаза, - в его взгляде не было жадности - лишь озорное выжидание, - Причини себе боль.

[AVA]http://s5.uploads.ru/pz2MG.png[/AVA]Вот так и делаются настоящие дела. Не надо ни армий, ни широких жестов, ни мрачных ритуалов - истинное могущество проявляется в краткости жестов и существенности деталей. Вот, например, маленький, никчемной комок насыщенного магией мяса. А что в итоге? Гордая воительница, которая скорее умрет, чем сдастся врагу - и даже после смерти сумеет доставить немало неприятностей - послушно исполняет чужую волю.
Для настоящих дел не нужно спецэффектов, гор золота и сияющих доспехов древних. Настоящие дела делаются тихо и незаметно.
Поэтому, когда говорят о зле, вспоминают Регину, падкую на угрозы и ширину жеста. А когда говорят о могуществе, вспоминают Тёмного. Хотя людей и, так называемой, "власти" у первой не в пример больше.
- О, значит вы у себя на Севере все-таки умеете развлекаться, - в устах колдуна это звучало как похвала, - что ж, рад за вас. Вот только у нас произошло небольшое недопонимание, дорогуша. Я тебя не мучаю, а наказываю, - он игриво пригрозил девушке пальцем, - за плохое поведение. Если бы мне вдруг захотелось тебя помучить, я бы сделал что-то вроде этого.
Легко сжав когтями сердце воительницы, колдун с доброжелательной улыбкой проследил, как скорчилась Мулан, не имея возможности даже опустить взгляда - ведь предыдущего приказа никто не отменял. Длилось это не дольше нескольких секунд, после чего Румпельштильцхен вновь ослабил хватку, позволяя воительнице вздохнуть и выпрямиться.
- Но вести себя подобным образом с гостями - признак дурного тона. Теперь понимаешь?
Следующий ее вопрос вызвал у Тёмного приступ неудержимого веселья. Точно ребенок, загадавший взрослым мудреную загадку, он радовался каждый раз, когда она называла неверный ответ. Разве что в ладоши не хлопал, хотя желание явно было - это читалось в затянутом золотой поволокой взгляде.
- Конечно же нет! И, к слову, когда вернешься к своим - передай им мое недоумение. Мучить человека затем, чтобы после его убить - это как-то совершенно нерационально.
Губы колдуна стянула хищная усмешка.
- Ты свободна, дорогуша. Можешь идти.
Отступив в сторону, Румпельштильцхен широким жестом указал в сторону выхода.
- Простишь меня, если я не стану тебя провожать? Столько дел, понимаешь, столько дел, - колдун в притворном сожалении тяжело вздохнул и покачал головой.