Это было неделю назад.
В конце рабочего дня, когда огромная кипа подписанных бумаг заняла своё законное место на краю стола, Регина отложила ручку в сторону и на мгновение замерла - ощущение снятой с горла петли было оглушительно сильным. Мысленно подивившись собственному подсознанию, мэр всего лишь коротко улыбнулась и со странным облегчением расправила плечи, но через три часа это неясное чувство свободы? вернулось вновь. За минуту до звонка Сидни.
Скорбным голосом, в котором отчётливо слышались радостные нотки - как же, сенсация, сенсация! в городке Сторибруке - Гласс сообщил своему возлюбленному мэру, что этим утром Моэ Френч обнаружил мёртвого ростовщика. Регина не смогла удержать себя: смеялась, хохотала до слёз, слушая изумлённое молчание в трубке.
Ночью, поддаваясь ласкам Грэма, Миллс думала о Голде, и маленький, гадкий червячок недоверия упорно точил её отравленное сердце. Но он исчез, стоило только Вэйлу откинуть простынь с воскового лица торговца.
Больше её некому было учить - осознание этого превращало Регину в счастливейшую из женщин. Завещание ростовщика, подделанное при поддержке прокурора Спенсера в день после знакомства мэра с шерифом города, превратило бы её ещё и в богатейшую из женщин.
Это было неделю назад.
Завтра же был важный день: душеприказчик зачтёт "последнюю волю" покойного, и Регина Миллс станет его единственной наследницей. Она отмечала грядущее событие бокалом хорошего вина и просмотром дрянной мелодрамы - в долгожданном одиночестве.
Резкая трель дверного звонка нарушила идиллию вечера. Регина раздражённо затушила сигарету, коротко приложилась к бокалу и, поставив кассету на паузу, поднялась с кресла. Уже в коридоре проверила, на все ли пуговицы застёгнута домашняя рубашка в широкую клетку; после, встряхнув волосами, с вежливой улыбкой открыла гостю дверь.
- Шериф Джонс, - радушный кивок и почти кокетливая улыбка. - Вам говорили, что в этой куртке Вы похожи на пирата?
Посторонившись, Регина пропустила пришедшего в дом. После смерти Голда никто в Сторибруке не представлял для неё угрозы - единственный противник уже лежал в гробу на фут под землёй. По привычке Регина улыбалась, но, вспомнив о деле, посерьёзнела:
- Чем обязана удовольствию?

Шериф Джонс был смазлив и обаятелен, и, не будь у Регины Грэма, она бы непременно позарилась на такую игрушку. Но зачем добавлять в коллекцию два одинаковых экземпляра? К тому же, один из них был слегка ущербен - по старой легенде представитель закона и порядка в городе Сторибрук заплатил за свою должность левой рукой. Возможно, в этом инциденте была замешана любовь - её куцый хвост торчит из любой истории, - но Регина не вдавалась в подробности.
В любом случае, флирт с шерифом был достаточно приятным занятием, чтобы Миллс благосклонно улыбалась, принимая витиеватый комплимент.
- Вы мне льстите, - нараспев произнесла мадам мэр, поворачивая ключ в замке.
За закрытой дверью находиться было приятнее: так по полу не тянулся к босым ногам сквозняк, а из окон не выглядывали любопытные соседи. Регина предпочла бы поговорить о Голде: ей хотелось расспросить шерифа об обстоятельствах, сопутствующих этому жестокому убийству, раз уж, наконец, выдался случай - но тема, выбранная Джонсом для беседы, ввела её в ступор.
Регина совсем растерялась - резким движением вскинула голову, едва различив жёсткие интонации в хриплом мужском голосе, - и с каждым произнесённым словом её удивление только возрастало. Киллиан вёл себя чертовски странно для шерифа.
Шагнув ближе, Миллс повела носом, пытаясь уловить запах алкоголя, но либо обоняние, перебитое табачным дымом, подвело её, либо мужчина действительно не пил ничего крепче чая. Бесцеремонно поймав Джонса за подбородок, Регина заставила его повернуться к свету, снизу вверх заглядывая в голубые глаза. Размер зрачков вполне укладывался в пределы нормального.
- Вы в порядке, шериф? - беспокойство в голосе мэра закрывало собой растерянность. - Мне кажется, вам нужна помощь.
Она хотела было посоветовать ему побеседовать с Арчи - дважды в неделю на протяжении месяца, но воздержалась.

Впервые за всё время их общения Регину не смущала разница в росте: ошарашенный Джонс выглядел потерявшимся ребёнком, и, привстав на цыпочки, она с жалостью провела костяшками пальцев по его щеке.
- Мне кажется, Вам нужна помощь, - мягко повторила мэр, не отводя полных сочувствия глаз от своего шерифа.
Зрачки расширились - удивление? Хватка на небритом подбородке стала жёстче, и Киллиан сбросил её руку. Регина сделала шаг назад одновременно с ним, смущённо потупившись.
- Простите, - правый уголок губ невольно дёрнулся вверх, выдавая усмешку, - Просто я волнуюсь за Вас.
Её городу нужен был шериф - умный, толковый парень, - а ей были необходимы хорошие отношения с ним. Но, если Джонс продолжит говорить о королевах и других мирах не только с ней, он станет опасен. В первую очередь, для себя самого.
Она поняла его игру - и приняла правила, с лёгкостью подхватив тему:
- В Бостоне слишком шумно, шериф.
Эх, Бостон, Бостон - ближайший к Сторибруку крупный город, наполненный преступностью и интригами. Отправить бы туда Джонса.
- К тому же, - в голос вкрались заговорщические нотки, причудливо смешавшись с проглянувшей властностью, - Маленьким городом проще управлять.

Привычные к домашнему насилию дети, слыша крик, втягивают голову в плечи. Для Регины этот первобытный защитный жест был естественнее множества улыбок, щедро раздариваемых направо и налево в должности мэра - и сейчас, почуяв угрозу, она закрылась, отступила ещё на шаг назад, обхватив себя руками за плечи и исподлобья глядя на шерифа. Испуганная злоба отлично прятала самодовольство.
За несколько лет правления Регарумом у неё появились новые пристрастия: теперь ей нравилось смотреть, как люди постепенно доходят до точки невозвращения в попытках обуздать свой гнев. Сколько выдержит Киллиан?
- Я действительно не понимаю, о чём Вы говорите, - в севшем голосе зазвенели слёзы отчаяния, смягчённые флёром жалости. - Что я должна помнить, шериф?
Должна ли она помнить, как без колебаний отдавала приказ выжечь всю деревню, жители которой провинились лишь преданностью семье короля? Не лучше ли ей забыть, как она посылала детей на верную смерть, чтобы достать отравленный плод? Неужели из её памяти действительно стоило стереть все уроки Румпельштильцхена, показавшего ей, как могущественна и безжалостна магия и как сладка власть, основанная на страхе подданных?
Ни за что. Когда свершается месть, нужно помнить, ради чего ты жил до этого. 
- Я хочу помочь Вам, - призналась Регина, низко опустив голову и спрятав за упавшими на лицо прядями усмешку, но за этим сразу же честно и прямо заглянула в голубые глаза, почти выпрашивая разрешение.  - Позвольте мне.

Безнадёжность - восхитительное чувство. Если, конечно, изучать его на чужом лице, а не в тоскующем отражении бездушного зеркала. Регина, искренне и открыто вглядывавшаяся в голубые глаза пирата, чувствовала себя кошкой, в присутствии хозяев опрокинувшей кувшин сливок: чертовски хочется попробовать их на вкус, но приходится покаянно ластиться.
- Доверьтесь мне, - предложила она, с трудом удержав ладонь в сантиметре от чужой руки. - Я, конечно, не доктор Хоппер, но я тоже умею слушать.
Если он согласится, его история будет лучшей из тех, что ей когда-либо рассказывали. Регина хотела, чтобы он согласился - взволнованно закусив губу, она с надеждой смотрела на него, будто и вовсе позабыла недавний страх.
- Может, хотите выпить? У меня есть хорошее вино, - не желая услышать отказ, она старалась его убедить, говорила мягко и быстро. - Я могу сделать Вам кофе или заварить чай. Вы не голодны?
Регине до чёртиков нравился её новый образ - она восхищалась собой так сильно, что с трудом удерживала это глубоко внутри. Гордость, самодовольная гордость просилась наружу, блестела влажными искрами в глазах, дрожала улыбкой на губах. Миллс потребовалось всего мгновение, чтобы отвернуться и скрыть это под тёплой маской сочувствия.
- Прошу, соглашайтесь. Ради себя.

Любопытно было ради разнообразия втиснуть себя в тесную шкурку доброй девочки-соседки - дивный образ сел почти идеально, хоть и был тесноват в плечах. Регина надеялась разносить его за вечер, чтобы после убрать в шкаф рядом с нарядом Королевы и доставать по особым случаям. Таким, как этот.
- Есть красное вино, - обрадованно повторила она и зачем-то уточнила: - Сухое.
И оно даже могло тягаться с винами из её погреба, виноград для которых зрел под солнцем Регарума, чтобы после годами храниться в дубовых бочках, обрастая новыми оттенками вкуса. Стоявшая на столе бутылка обошлась ей в сорок долларов, но вопрос цены её уже не волновал - в сейфе прокурора лежало завещание, позволяющее ей наслаждаться жизнью вечность.
- Но Вы, наверное, будете ром, - после недолгих раздумий предположила Регина, державшая в доме крепкие спиртные напитки исключительно для Грэма. - Я угадала?
И, переступив с ноги на ногу в бездумной попытке согреть озябшие ступни, мадам мэр двинулась в гостиную.
Оказавшись внутри, она первым делом выключила мигавшую чёрной полосой паузы мелодраму, после - приглашающе махнула на кресло и занялась сервировкой стола, стараясь не мурлыкать.
Разбитый кувшин теперь был полностью в её распоряжении.
- Держите, - Регина даже бросила в стакан пару кубиков льда из маленького холодильника под стойкой.
Полупустую бутылку рома Миллс не стала убирать далеко, устроив её у кофейного столика со стороны Киллиана. Подхватив давно ждавший её бокал вина, она с ногами забралась на диван.
- Вы так переживаете из-за убийства Голда?

Сторибрук стал её игровой площадкой - месть не могла быть слаще. Каждый день Регина приходила в госпиталь, чтобы посмотреть на Прекрасного Принца Джона Доу, оставившего свою Белоснежку в тоскливом одиночестве, а потом спускалась ниже и краем глаза заглядывала в палату Красавицы, со смертью Чудовища утратившей своё стратегическое значение, но всё ещё напоминавшей о славных днях прошлого. Белль уже сходила с ума, потеряв себя в беспамятстве, и Миллс хотела, чтобы её новоиспечённый шериф оказался в соседней клетке.
- Я держу ром для своего мужчины, - пояснила она, хотя этого никто и не требовал.
Карие глаза лучились сочувствием и теплом, а сердце дробно стучало в восторженном предвкушении. Пряча алчную улыбку, Регина поднесла бокал к губам, с осторожным любопытством глядя на Киллиана поверх прозрачного стекла.
Вино расцвело на языке мягкими фруктовыми нотами, и она даже зажмурилась от удовольствия, чувствуя, как кружат голову азарт и градус.
- Ничего, - с наслаждением протянула Королева, отвечая на заданный вопрос. - Городской совет выберет претендента на освободившееся место, и исполнять обязанности Голда будет кто-то другой. В этом вся прелесть небольших городов - заменить можно кого угодно.
Помедлив пару секунд, Регина сделала ещё один глоток и с грустной улыбкой потянулась за сигаретами.
- Даже меня. Моя смерть не изменит ничего, - Миллс, зубами вытянув из пачки сигарету, с сожалением развела руками.
Задумалась, пользуясь выигрышем во времени, коротко выдохнула дым к потолку, улыбнулась собственным мыслям.
- Ничего страшного не случится, если Вы не сумеете раскрыть это дело. Не стоит так из-за него переживать. Голд был чудовищем, аллигатором в человеческом обличье - даже странно, что до сих пор никому не удавалось поймать его на крючок.
В комнате было душно. Наверное, стоило открыть окно, но было лень вставать с дивана, на котором было так тепло и уютно. Хотелось и дальше вот так сидеть, наслаждаясь игрой, в которой она была самой лучшей.

- Сегодня честность не в почёте, - пряча акцент на первом слове за скучающими интонациями, Регина небрежно пожала плечами.
На отвлечённые темы они перешли как-то незаметно, оставив в стороне личность покойного и течение жизни в Сторибруке. Щедро пересыпая свою речь полунамёками, случайными и едва заметными, она с жадным любопытством наблюдала за реакцией Джонса, пытаясь понять, сколько ему нужно услышать, чтобы дойти до точки? Что ему нужно, чтобы сойти с ума?
- Знаете, что ещё не вошло в мою надгробную речь? - через два часа не к месту и не к времени поинтересовалась Регина, испытующе глядя на пирата. Впрочем, в ответе она не нуждалась. - То, что я боюсь оказаться следующей.
Часы отбили полночь - Миллс покосилась на окно гостиной, словно рассчитывала увидеть сквозь шторы башню, где вечно будет 8.15, и понизила голос.
- Грэм не придёт сегодня - он отравился и лежит в палате под присмотром Вэйла. А мне страшно, шериф, вот так вот необоснованно страшно, - мелодраматично заламывая руки, она шептала горячо и быстро, будто признание собственной слабости могло от неё избавить. - Голд был сильным человеком, он был влиятельнее всех в этом городе, но теперь он мёртв. Вы не знаете, как опьяняет вкус крови, - она проговорилась, осеклась, но тут же продолжила, - И я не знаю. Но кто-то в этом городе его уже попробовал, и теперь мне страшно.
Опустив взгляд на собственные ладони, украсившиеся глубокими красными лунками от ногтей, она замолчала. Стоило ли просить шерифа об услуге, самонадеянно рассчитывая пережить эту ночь при его присутствии?

Ей не было так весело уже две недели - ровно столько прошло со дня заключения сделки с прокурором Спенсером. Трудно, конечно, потом будет выбрать нового, подходящего её требованиям человека на эту роль, но Регина любила сложные задачки.
- Но ведь шанс есть? - резонно возразила она, пытаясь определить, кто из её подопечных станет козлом отпущения.
Кого можно будет натравить на бывшего короля Георга? Кто настолько верен ей, что пойдёт на убийство? Можно ли им пожертвовать? Регина с трудом удержала тяжёлый вздох - насколько проще было раньше! Тогда можно было подарить капитану своей гвардии всего одну ночь, чтобы после он готов был отдать жизнь за любимую Королеву, выделившую его из толпы своих подданных. После его смерти всё повторялось - но уже с другим.
- Мне неловко просить Вас об этом, - замялась Регина, опустив голову ещё ниже в попытке скрыть яркий румянец, вызванный не то смущением, не то алкоголем. - Это не очень прилично.
В конце-то концов, они были знакомы не так давно. По меркам Сторибрука, конечно, прошло уже лет десять с момента назначения шерифа на должность, но действительность имела весьма отдалённую связь с воспоминаниями жителей города.
Сделав глубокий вдох, Миллс решилась:
- Останьтесь на ночь? - в карих глазах сияла надежда, дополненная чем-то тёмным и злым. - В гостевой спальне.
Скрестив на удачу указательный и средний пальцы, Регина накрыла их второй рукой - так, чтобы можно было заметить. Королеве, конечно, не к лицу, столь простецкий жест, но вот соседская девчонка поступила бы именно так. По крайней мере, в недосмотренной мелодраме всё выглядело именно так - Миллс в точности скопировала модель поведения.

- Да, - кротко и коротко ответила она, не отводя просящего взгляда.
Радость была обоюдной - и это чувствовалось. Миллс улыбалась - нарочито неуверенно, немного смущённо, точно пыталась поощрить к принятию правильного решения. Она загадала - если всё сложится правильно, прокурора Спенсера будет ждать большой сюрприз.
Кто бы знал, что пират настолько благороден? Раньше беспомощных женщин пускали по кругу, и потом - по доске, а теперь... Может быть, дело в обстановке?
Сыграл ли свою роль алкоголь, или она была настолько убедительна - Джонс согласился, и в робкую улыбку Регины ворвалось торжество.
- Спасибо! - не скрывая облегчения, горячо поблагодарила Регина.
Но Джонс продолжил, и пропавшее было напряжение появилось вновь - в этот раз только в карих глазах. Целых полчаса? Она рассчитывала, что он не покинет её дом, пока всё не будет кончено. Впрочем, досада была недолгой - получаса ей было достаточно, чтобы подготовиться. Так было даже лучше.
- Я дождусь. Но, прошу Вас, возвращайтесь.

За эти полчаса Регина успела многое: принять душ, набрать номер Грэма и позвонить Вэйлу, чтобы отдать пару распоряжений, на случай неудачи перестелить бельё в гостевой спальне, проверить содержимое тумбочки и переодеться. Обычно она предпочитала спать в пижаме, но сегодня был особый случай.
- Наконец-то, - выдохнула она, отступая в дом и плотнее перехватывая на талии пояс шёлкового халатика. - Это были самые тяжёлые полчаса за всю неделю.

Впереди была ещё целая ночь, чтобы всё сложить, как надо.
Регина любила паззлы и манипуляции. Было даже немного жаль, что Голд уже не мог оценить красоту её плана.
Перехватывая пояс халата, Миллс была несколько небрежна, и полы разошлись, открывая кружево пеньюара. Она не обратила на это внимания, сосредоточенная на пришедшем целиком и полностью.
- К чему мне это? - вопросом на вопрос ответила она с улыбкой притворного удивления.
Регина прикрыла за гостем дверь, подёргала ручку, и, убедившись, что всё в порядке, вновь обернулась к долгожданному гостю. Наверное, стоило надеть туфли, чтобы завершить образ и уровнять разницу в росте, но это было бы слишком очевидно.
- Идёмте, я покажу Вам спальню.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она шла впереди, покачивая бёдрами призывней, нежели обычно. Путь от входной двери до гостевой спальни показался ей чертовски долгим - три минуты неспешного шага. Бегом было бы гораздо быстрее.
- Ванная здесь, - остановившись, Регина повернула ручку, щёлкнула выключателем, зажигая свет. Запотевшее зеркало скрыло торжество в её улыбке. - Ваша спальня за следующей дверью.
На этом их путям предстояло разойтись - Миллс надеялась, что ненадолго. Отведя за ухо мокрую после душа прядь волос, она вновь вскинула на Киллиана оценивающий взгляд.
- Мне спокойнее, когда Вы рядом, - двусмысленно сообщила она, позволяя трактовать эти слова как приглашение.
Её спальня была напротив ванной - всего два шага по коридору. Помедлив немного, она их сделала.

Сегодня в этом доме было слишком много незапертых дверей.
В её спальне было темно и холодно, но разобранная постель уже ждала своих гостей. Регина не ложилась - стояла у окна, спрятав руки в широкие рукава халатика и прислушиваясь к шуму голосов, звучащих совсем рядом. Некоторые жители Сторибрука тоже не спали этой ночью, казавшейся такой же мирной и тихой, как и пятнадцать предыдущих.
- Вы заставили меня ждать, Киллиан, - она улыбнулась - скорее себе, чем ему, имея в виду срок больший, чем жалкие десять минут.
Воздух был свеж, и в комнате царил оглушающий запах яблок. Регина была пьяна вином и осознанием собственного превосходства. Паззл - тяжёлая головоломка со множеством частей - был почти сложен.
Мэр медленно отвернулась от раскрытого окна и, пристально глядя в голубые глаза пирата, позволила халату стечь на пол. Убрав одну руку за спину, Миллс протянула Киллиану другую - раскрытой ладонью вверх...
- Идите ко мне, - в словах звучали бархатные, томные нотки, укрывшие под собой приказ.
Но взгляд зацепился за серебро крюка, и ладонь беспомощно опала, и в распахнувшихся карих глазах заплясал ужас.
- Вы хотите убить меня? - столько боязливого недоверия, перемешанного с презрением, в её голосе не было никогда в жизни.

Если бы она могла, она бы хохотала до слёз, вот только смешного в этой ситуации было катастрофически мало. Ей хотелось смеяться - над глупостью, доверчивостью и неспособностью увидеть очевидное, но в карих глазах послушным огнём плясал страх.
- С чего я должна была Вас подозревать? - в голосе звучали злые слёзы. - Вы же шериф, а не пират.
Всё было правильно, всё было так, как и должно быть. Голоса под окнами исчезли - Регина вспомнила даже, что слышала топот ног. Ей было холодно, чертовски холодно; возможно, к напускному ужасу добавился настоящий. Серебро крюка на щеке - это веский повод испугаться.
- Почему Вы убили Голда, Киллиан? - ледяные пальцы легли поверх культи, пытаясь отвести острие в сторону. - Личные счёты? Что такого он должен был у Вас забрать, чтобы умереть за это?
Как же медленно течёт время... Одно движение может лишить её жизни - она не рассчитывала, что Джонс подберётся так близко. Козырь в рукаве вдруг показался ей мелкой шестёркой.
- Я ничего Вам не сделала, ничего! - Регина была в отчаянии, считая секунды. - Я же всё выполнила, что обещала. Я ни разу даже не солгала!
Голос сорвался на крик и оборвался в немом удивлении.